- Присаживайтесь,- после слов Верманда мы все сели на свои
места,- Как вы... уже знаете, часть командования батальона...
погибло. К сожалению, я должен сообщить вам еще одну печальную
новость... Капитан Санзихур скончался.
Веркис шокировано посмотрел на полковника.
- Но... Но как? Его ведь доставили...- начал пытаться сказать
Себастьян, но язык у него заметно заплетался.
- Слишком большие ранения... И слишком большая занятость врачей
на данный момент. К тому же сами знаете, у нас самый низкий
приоритет на спасение. Гвардия все же.
Я скривился. Было немного противно осознавать подобное, но тут
Шеркин был прав - согласно флотским протоколам, жизнь матроса была
куда важнее, нежели жизнь гвардейца, даже если этот гвардеец -
офицер, причем далеко не самый последний. Исключением тут бывали
только полковники, как командующие полком, которых будут активно
спасать, а также подполковников и майоров, которые все же
оценивались куда больше. Остальные - уже по остаточному принципу,
когда уже не будет матросов, которых надо хотя бы
стабилизировать.
Неприятная система. Но вряд ли эту систему создали просто так.
На подобное явно были причины.
Тем временем Веркис сжал кулаки, которые сейчас лежали на столе,
а затем резко ударили ими, откинувшись назад.
- Гниды флотские...- послышалось от майор. Его голос буквально
прошипел и был наполнен ядом и злобой.
Верманд посмотрел на меня, словно ожидая, что я что-то скажу, но
мне тут было сказать нечего - пусть уж майор выговорится. Легче
станет. Все равно сами флотские ничего не слышали.
Остальные тоже выглядели недовольно.
- В обще и целом, ситуация у нас следующая,- начал Шеркин,- На
данный момент подсчет погибших завершен, но еще остается несколько
сотен раненых и многие из них... в тяжелом состоянии, ситуация с
ними на данный момент под вопросом.
"- Еще кто-то умрет..."- сказал я сам себе, осознавая, что это
горькая правда, от которой никуда не деться.
- На данный же момент итоги... такие. Пять тысяч шестьсот
тридцать восемь человек погибли, включая моих троих сционов. Еще
пятьсот семьдесят четыре выбыли из строя в следствии тех или иных
ранений. Двести семнадцать из них в реанимации.
- Боже-Император Всемилостивый...- услышал я от одного из
капитанов, который сложил руки аквиллой и закрыл глаза.