Мы уже были на орбите Шамтанара. Так-то мы должны были прибыть к
нему через двадцать дней после выхода из варпа, но из-за
экстренного форсажа после прибытия орков конвой умудрился так
ускориться, что срок сильно сократился, а тормозить его уже не было
никакого смысла - все равно ведь топливо выжгли, а на торможение в
тот момент нужно было еще тратиться, в чем смысла просто никто не
видел. И вот, когда мы уже прошли всю вакцинацию, после которой
провалялись с температурой около двух суток, пришла пора
высаживаться на планету.
Но перед этим я все же решил попрощаться нормально с
гвардейцами. Так-то обязанности такой у меня прописано не было, да
и полковник уже тоже с ними попрощался сегодня, как того требовал
протокол, но вот так просто взять и бросить их на корабле я не
хотел.
Все же, они были нашими парнями, некоторые из которых были с
нами с самого Верлона, пережив и Акитос, и Вильяр. К тому же, еще
надо попрощаться нормально с теми, кто прибыл к нам из других
полков. Пускай познакомиться нормально не получилось, однако это
было и не сильно важно. Они были нашими гвардейцами, а значит я
должен был их навестить и точка. Им будет приятно, а им сейчас
хороших новостей явно не хватало.
Пройдя довольно длинный коридор, я добрался до первой нужной мне
палаты под номером пять, после чего открыл дверь и вошел
внутрь.
Помещение было прямо-таки огромным - в огромном прямоугольном
помещении помещалось, на глазок, минимум сотня коек, которые стояли
плотными рядами, между которыми были лишь небольшие проемы около
двух метров в ширину.
Каждая койка была занята сейчас раненым, с которому была
подсоединена капельница и кардиомонитор. У многих были кислородные
маски. Вокруг ходили десятки врачей и санитаров, которые занимались
самыми разными вещами - перевязки, уколы, проверку карточек, уборка
уток или же промывка спины от пролежней.
Многие больные были сейчас в сознание и пытались разговаривать
друг с другом, однако, стоило мне зайти, как те, что лежали у
самого входа, обратили на меня внимание и стали шикать, чтобы
остальные замолчали.
Те сразу же обращали на них внимание, пытались рассмотреть, что
случилось, а заметив меня, удивлялись, замолкали и звали людей
дальше.
Это спровоцировала волну, которая начала распространяться по
всему лазарету и вскоре разговоры все стихли и все взгляды тех, кто
находился в сознании, были обращены на меня, даже с дальних концов
палаты, в то время, как врачи, не обращая на меня хоть какого-то
внимания, продолжили заниматься своими делами, точно также, как и
те, что были в коридорах.