- А дядя Деян?
- Хромает, - вздохнул Остромир. – Тетя Пламена говорит, самим не
вылечить, надо в Обитель Матери везти.
Своим недостатком жизнь на границе с темными лесами имеет частые
ранения. У нас и у соседей большинство мужчин ходит с отметинами.
Смерти, хвала богам, случаются редко, всё-таки народ опытный и
живучий. К тому же женщины семьи в той или иной степени владеют
целительством, так что у попавших в их руки шанс выздороветь
велик.
Живут в пограничье родами, как и везде. Что такое род, на
примере нашего: дед Пересвет с женой, бабкой Новицей, его побратим
Самбор с женой, моей внучатой теткой Сбыславой, их дети и внуки
общим числом почти тридцать человек. Каждый из мужчин, так или
иначе, связан с воинским ремеслом. Реальная сила, в любой момент
готовая выступить на защиту одного из своих, крепко связанная
кровным родством с соседями и общими интересами – с некоторыми
группировками в княжестве.
С самого утра, ограничившись легким завтраком, сбегал к Ждану.
Кузнец не подвел – кольчуга выглядела, словно новенькая.
- Она тебе скоро мала станет, - заметил мастер, оглядывая свою,
ладно сидящую на мне работу. – Расставить не хочешь?
- Другая есть. Эта младшим отойдет.
До меня кольчуга принадлежала Остромиру, ещё раньше её носил
дядя. Сделали её, вроде бы, южные мастера и с юга она приехала
вместе с семьёй, когда остатки рода бежали, проиграв в
междоусобице.
- Мне бы ещё наконечников для стрел, мастер, - в последний
момент вспомнил я. – Две дюжины.
- Простых или на чудищ?
- На чудищ.
Расплачиваясь, мимоходом отметил, что цена на оружие в последнее
время слегка подскочила. Влияние готовящегося похода, надо
полагать.
Дома меня мгновенно загрузили работой, до полудня вертелся,
словно белка в колесе. Принеси то, покажи это, помоги мешки с
крупой в погреб убрать, пошли волам копыта осматривать, подумаем,
кого к коновалу свести… Обычные будни дружинного отрока. Поесть не
успел, как дядя отправил со словом к воину Мяуну.
У Мяуна я уже был третий раз, поэтому открывший калитку парень
приветственно кивнул, успокоил шипящих ящеров и просто сказал, что
батя сидит на заднем крыльце. Но лучше бы его не беспокоить.
Причины головной боли бати были написаны у воина на лице и
назывались похмельем. Мяун, похоже, до того радостно отмечал некое
событие, что аж рожа опухла и теперь глазки смотрели на мир через
узкие щелочки. Разговаривать с ним в таком состоянии смысла не
было, и я принялся рыться в сумке.