Ну, как они до леса добирались – долгая история. Я их до полянки проводил и тут только вспомнил, что в городе у меня дело.. А тут как раз и все прочие подоспели. В общем, ушел я… Наверное, не стоило их так бросать, но не мог же я разорваться… Решил проведать потом, когда со своим делом разберусь.
Вернулся – в городе разгром, все на ушах. Пока туда-сюда, пока со своими проблемами разобрался, пока помог порядок в городе навести – неделя прошла. Заявился я на ту полянку – смотрю, флейтист на пеньке сидит , красный весь, вены на висках вздулись – но играет по-прежнему. Змея перед ним на горелой проплешине вьется – в воздух уже не поднимается. А подле пенька вся команда сидит, пригорюнилась.
Я к Мэтру подошел и спрашиваю:
– Что, не придумали, как быть с драконом?
– Не придумали, добрый человек, – отвечает тот уныло.
– А подменять не пробовали?
– Пробовали, как не пробовать. Не ведется, окаянная. Чуть что – пламенем начинает плеваться, аки лампа паяльная. Вот, всю траву на поляне выжгла.
– А я вот тут кое-что принес, – говорю я и достаю соленый огурец в салфеточке. Команда головы подняла.
– А ведь, пожалуй, может сработать, – говорит Мэтр раздумчиво, а флейтист на меня чуть не со слезами смотрит – но играть не прекращает…
Я к змее приблизился и огурцом у нее перед мордой помахал. Дурак. Надо было подальше отойти… Она только хамкнула – и нет огурца, хорошо еще, руку не откусила… И танцует дальше…
– Шел бы ты отсюда, человече, – говорит мне Мэтр, скучливо так. – Надоел ты нам со своими советами…
И все поднимаются молча и на меня смотрят. Ну что с ними делать? Я извинился и ушел.
Заглянул через месяц. Как раз первый снег выпал. Ночь лунная, снежинки в воздухе крутятся, поблескивают – красиво так. Флейтист спиной к пеньку привалился, голову запрокинул. В снегу весь, волосы мокрые, глаза красные. Но – играет все-таки, не сбивается, хотя и медленней, чем раньше.
И змея тоже притомилась. Дышит тяжело, с присвистом. Крылья сложила и в талой луже на дрожащих лапах восьмерки выписывает. Но не останавливается. И морда, как была, блаженная.
А команды нет, и вообще никого нет, кроме этой пары. Надоело, наверное, ушли по своим делам. Хотя что я – никого нет? Кое-кто все-таки был – он в этом лесу за каждым кустом прячется. Ну, я посмотрел на этих детишек, пожалел их и думаю: надо действовать, а то они друг друга до смерти уходят.