– Не этим путем, – сказал он. – Миссис Симмонс еще не легла, и не хотелось бы неожиданно встретиться с ней, когда мы станем переносить тело. Надо обойти дом снаружи.
Тогда я открыл сдвоенные входные двери на улицу, а Биф и Симмонс пронесли в них свой тяжкий груз.
Именно в тот момент, когда они несли тело несколько ярдов вдоль тротуара, чтобы оказаться на заднем дворе «Митры», я заметил, что кто-то наблюдает за всеми нашими манипуляциями. Я увидел этого человека сразу, потому что в такой час на улице больше никого не было. Чуть не вздрогнул, увидев стоявшего на противоположной стороне проезжей части мужчину с руками в карманах плаща и в глубоко надвинутой на глаза черной шляпе. Тот не двинулся с места, когда мы появились из дверей, но от меня не укрылось, как пристально он следил за нами. Даже сейчас мне трудно объяснить, отчего у меня сложилось впечатление, что это иностранец. Быть может, тому способствовали вид черной шляпы, смуглое, землистого оттенка лицо и покрой его одежды. Но вспоминая эту сцену позже, я видел его перед собой отчетливо: молчаливого, неподвижного человека, явно чужестранца, наблюдавшего за нашими действиями.
Уже в клубной комнате, после того как тело Роджерса уложили на старый шаткий диван, я обратился к Бифу.
– Вы видели того человека? – спросил я.
– Какого человека?
– Того, что стоял на другой стороне улицы и следил за нами?
– Нет, не видел. Вы хотите сказать, это было только что?
– Да. Да. Там, снаружи!
Биф со всем проворством, на какое был способен, кинулся к двери, а мы с Симмонсом последовали за ним. Но когда мы пересекли двор и снова выбежали на тротуар, одинокого наблюдателя там уже не оказалось. Биф поспешил к перекрестку, посмотрел во всех направлениях, но никого не увидел.
– Кажется, вам померещилось, – сказал он.
– Вовсе нет. Он там действительно стоял. Я не мог ошибиться. Как я понял, это был иностранец.
– Так-таки и иностранец? – ухмыльнулся Биф.
– Интересно, вдруг это тот самый, что заходил сегодня в паб, спугнув Роджерса и Фэйрфакса? – предположил Симмонс. Потом повернулся и направился запирать дверь клубной комнаты и калитку заднего двора.
– Куда ни кинь, мы уже ничего больше не можем сделать нынче ночью, – сказал Биф. – Самое время лечь спать. Доброй ночи, мистер Симмонс. И вам доброй ночи, мистер Таунсенд.