Некоторые смирились с тем фактом, что вратарь не может быть выбран лучшим футболистом мира. Все-таки вратарь – это всего лишь вратарь, а не настоящий футболист. Тренер немецкой сборной Иоахим Лёв придерживался другого мнения и полагал, что «Мануэль творит историю в мировом футболе. Он стал первым, кто открыл игру и начал управлять всей командой. Это и есть будущее футбола. В его лице у нас на чемпионате мира появился еще один полевой игрок. Он по-настоящему расширил горизонт игры».
Лев Яшин, будучи вратарем, также опережал свое время. Для многих он стал первым вратарем в современной истории и предшественником Эдвина ван дер Сара и Мануэля Нойера. В 1950-х годах один французский журналист описывал его как «раскрепощенного вратаря нового стиля, который выходил из узких ворот, контролируя всю штрафную площадку». «Ни один вратарь до него не пытался получить свободу маневра и пространства одновременно». Яшин не был прикован к линии ворот и всегда поражал публику своими выходами из них. Мало кто из вратарей того поколения так же активно участвовал в организации игры команды, как это делал Яшин.
Лев Яшин не дожил до того дня, когда был признан лучшим вратарем XX века. Еще со времен юности он был заядлым курильщиком. В марте 1990 года в возрасте 60 лет он умер от рака. До этого у него были ампутированы обе ноги. Во многих книгах о Яшине упоминается, что он был не только величайшим вратарем всех времен, но и известнейшим курильщиком. Ни один разговор о Яшине не обходится без упоминания количества выкуренных пачек и ампутированных ног.
* * *
Моя первая «встреча» с Львом Яшиным состоялась в начале 1966 года. В преддверии ЧМ все заголовки газет пестрели именами возможных победителей турнира. В их числе был, разумеется, и Лев Яшин – вратарь сборной СССР.
Тогда я еще был совсем неискушенным в футболе. Дети, выросшие в рабочих поселках горняков моего родного города, знали гораздо больше. Они шептались между собой, что «этот русский» – лучший вратарь мира и недостижимый феномен. Его руки были, словно щупальца осьминога, которыми он дотягивался до любого угла ворот. Бросался на мяч, как пантера. Его территорией были не только ворота, но и вся штрафная площадка.
Позже, играя в дворовый футбол, я хотел стать то Гансом Тилковски, который тогда был «первым номером» национальной сборной и моего любимого клуба «Боруссия Дортмунд», то Львом Яшиным. Даже невзирая на тот факт, что «этот парень» был «русским» (и соответственно коммунистом).