Ага, значит, майору ничто человеческое не чуждо, если он с удовольствием хвастается встречей с Верховным. Ну еще бы, вот если бы я встретился с главой государства и разговаривал с ним, то тоже старался бы упоминать об этом эдак ненароком.
– И что же вы ответили? – полюбопытствовал я.
– Я заметил товарищу Сталину, что он тоже не носит звезду Героя труда, хотя действительно заслужил ее, в отличие от меня.
«Ну да, – мелькнула у меня мысль, – сам придумал новую награду, и сам же получил звезду под номером один». – Однако говорить это кому бы то ни было, даже Куликову, я, конечно, не стал. Впрочем, если сравнивать с Брежневым, то Верховный действительно образец скромности.
– На это он возразил мне, – продолжал майор, – что мои доводы неправильны. Буквально товарищ Сталин сказал следующее: «То, что нам предлагает товарищ Соколов, нашим инженерам часто сразу не понять и по достоинству не оценить. Ваша заслуга в том, что вы убеждаете их в необходимости вносимых изменений. Вы уже заработали себе непререкаемый авторитет по конструкторским вопросам и должны пользоваться им, чтобы продавливать новые решения. Мало передать докладную записку руководству наркомата вооружения и издать распоряжение. Нужно, чтобы конструкторы сами поняли необходимость этих новшеств. Так вот, за эту нужную работу мы вас и наградили. К тому же это звание поможет еще больше повысить ваш авторитет перед оружейниками, и они охотнее будут прислушиваться к вашим словам».
Услышав, что обычный майор госбезопасности неоднократно беседовал с самим Верховным, Ландышева вся просто затрепетала от избытка чувств. Не спрашивая разрешения, она обратилась к Куликову со своими наивными вопросами:
– А как он выглядит?
– Скажу честно, на свои портреты совсем не похож. Лицо все в морщинах и оспинах. Носит старый серый китель, кое-где заштопанный.
– А он действительно курит только трубку, как на картинах? – Похоже, Ландышева настоящая фанатка Сталина.
– Действительно трубку. Он набивает ее табаком из папирос, а иногда вставляет в нее раскуренную сигару.
– А как же рекомендации о вреде курения, – подключился я к обсуждению личности вождя.
– Подействовали. Теперь товарищ Сталин глубоко не затягивается.
– А как выглядит кабинет? Зеленое сукно, зеленый абажур на лампе?
– Зеленого абажура там, правда, не было, но я был не в кремлевском кабинете, а в бункере.