– В смысле от трезвости? – буквально всхлипывая от хохота, поинтересовался я. – Какие у меня еще были вредные привычки?
– Не шутите так. Хорошо еще, что вы не из дворян, а из белоказаков.
Вот это да, еще один мисс Марпл нарисовался. Я никогда не скрывал, что мои родственники живут на Дону, в Сталинградской области, и можно догадаться, что большинство из них действительно воевали на стороне белых. Но тут он уже перегнул палку.
– А что вы имеете против дворян? Ленин был потомственным дворянином, Алексей Толстой вообще граф и был в эмиграции. А он, между прочим, лауреат Сталинской премии.
Однако переспорить даже начинающего политрука было непросто. Загнанный в угол, он тут же сумел выкрутиться:
– Советская власть оценивает людей не по их предкам, а по делам. Вот вы оба пока даже не кандидаты в члены партии. А значит, вам над собой нужно еще много работать.
С высоты своего рабоче-крестьянского происхождения, ну если честно, то просто крестьянского, Михеев чувствовал себя неизмеримо выше всяких там графьев. Однако для серьезного спора одних чувств было недостаточно. Необдуманно начав перепалку, он явно переоценил свои силы. Авдеев, как и знакомые мне фээсбэшники, изучал прикладную психологию и сразу нашел, чем уколоть собеседника:
– Вам прекрасно известно, что за границей командир выполнял задание советского правительства. А вот чье задание выполняли вы, находясь в плену и помогая немцам разгружать боеприпасы? Что вам мешало залезть в ящик со взрывателями и разнести всю станцию к чертовой матери?
Упреки, безусловно, были несправедливыми, но помощник политрука сам напросился. Получив удар ниже пояса, он тут же ретировался с поля брани.
– Вот будут просить характеристику для приема Михеева в партию, напишу, что он еще не готов, – злорадно прокомментировал я его отступление.
– А особист подтвердит, – поддержал меня Авдеев. – Мы его из плена вытащили, откормили, дали шанс реабилитироваться, а он нас же и упрекает.
– Соловьев говорит про таких людей, что их нужно списывать на берег. Вот только куда нам списать этого выскочку, если мы уже на берегу?
Искренне негодуя, мы тем не менее вовсе не собирались выполнять свои угрозы. Пусть к своим обязанностям Михеев относился слишком серьезно, но в бою на него всегда можно было положиться. Любой из нас без колебания пошел бы с ним в разведку.