— У меня есть постоянное место службы, — терпеливо напомнил
Зорьян. — В полицейском отряде специального назначения. Я в
отпуске.
— Ты ушел, потому что случайно застрелил заложника. Мне сказали,
что ты не собираешься возвращаться. У тебя творческий кризис.
— У меня — что? — нешуточно удивился Зорьян.
— Ой, — Вероника на секунду смутилась. — Психологический кризис.
Оговорилась.
Зорьян покачал головой. Осторожно, но твердо взял ангела
Веронику под локоток, помог спуститься с крыльца и повел к калитке.
Та не вырывалась, посматривала, словно опытный домушник на хитрую
замочную скважину — эта отмычка не подошла, значит надо попробовать
другую. Зорьян вывел наглую чернобурку на дорогу, полюбовался на
веснушки на аккуратных ушах и пожелал ей счастливого пути.
Трудно было поверить, что Вероника отступится без спора, но это
случилось. Захлопали дверцы, взревели моторы. Джипы уехали,
распугав кур и овец, чуть не задавив единственную на деревне
корову. Зорьян почувствовал легкую досаду: он только-только начал
осваивать искусство правильно отказывать миллионершам, а
миллионерши закончились. Обидно.
Он выждал полчаса и решил приготовить винегрет. В подполе
валялась вялая свекла, на кухне нашлись маринованные огурцы в
стеклянной банке и консервированный зеленый горошек. Кастрюля со
свеклой быстро закипела. Зорьян убавил газ и услышал жуткий грохот
возле входной двери.
На порожке валялся ушат, прежде мирно висевший на гвозде, вбитом
в стену. Зорьян окинул взглядом пустой двор и потрогал выщерблину.
Сам упал? Гвоздь вывалился из трухлявой древесины?
Мягкий толчок под колено заставил сдвинуться с места. Вероника
прошмыгнула в дом, держа в зубах какой-то пакет. Черные уши
шевелились, висица быстро и жадно осматривалась.
— Тут нет ничего интересного, — сказал Зорьян, увидевший в
пакете свои шорты и кроссовки. — Оставь, что принесла, и уходи.
Он не надеялся, что висица послушается. Так оно и вышло.
Вероника бросила пакет, залезла под лавку, пачкая смоляную шерсть в
пыль, выкатила оттуда заплесневевшую морковку, понюхала и громко
чихнула.
— Возьму за шиворот и выкину.
Угроза не возымела действия. Висица вильнула хвостом и
отправилась обследовать комнату с телевизором — тщательно обнюхала
диван, плетеный половик и стул со стопкой чистых трусов и футболок.
Зорьян понял, что нахалку пора ставить на место. Снял и бросил на
табуретку домашние вещи, встал на лапы и зарычал. Висица не
испугалась. Подбежала, заметалась вокруг, сунулась носом в ухо,
бесцеремонно полезла под брюхо, оценивая комплект половых органов.
Зорьян впервые растерялся и сел на задницу, отпихивая прилипалу
плечом. Висица отошла на шаг и тут же ударила лапой по
заплесневелой морковке — подкатила, предлагая вместе поиграть.
Простой план — напугать наглую гостью и выгнать вон — затрещал по
швам. Висица излучала добродушие и готовность дружить. Зорьян не
мог на нее кинуться, нарушая собственные принципы. Он никого не
обижал без причины. И не дрался с дамами.