— Папа ночью собирался «Скорую» вызывать, думал, что врач ошибся
и это простуда. Ханна сказала: «Подождем до утра». Катя заснула, а
утром зуб! Папа говорит — я был беспроблемный. А с Катей все не
так.
Мохито почувствовал, как молоко, которым он неосторожно запил
речь Йоши, встало поперек горла. Беспроблемный? Наверное, у Шольта
что-то с памятью случилось после женитьбы. Провалы
образовались.
— Папа говорит — сегодня устроим зубную вечеринку. Дядя Анджей,
дядя Деметриуш, вы придете?
— Куча дел.
— Очень много дел!
Завершающее: «Не получится» полковник и подполковник произнесли
хором.
— А ты?
Йонаш уставился на него умоляющим взглядом. Мохито кивнул,
подавляя желание сослаться на занятость. Посиделки в очередной раз
заставят почувствовать себя лишним. Чужаком, которому нет места у
семейного очага. И, в то же время, хотелось с кем-то обсудить
возможный переход в другой отряд, а друзей, кроме Шольта, он не
нажил.
— Хорошо! — Йонаш искренне обрадовался. — Я скажу Ханне.
Попросить, чтобы она испекла тебе шарлотку?
— Ни в коем случае! Пусть Катарину нянчит. Куплю торт, чтобы не
с пустыми руками.
В списке дел, которые надо было сделать до вечера, появился
новый пункт — купить открытку-конверт с более-менее подходящей
надписью и вложить в нее купюру. Интересно, есть ли открытки: «С
первым зубом»?
— Мохито! — Окрик раздался из открывшейся двери. — К майору!
План разминирования полигона утверждают.
Мохито встал из-за стола, попрощался и отправился в часть. По
пути он чувствовал, как отступает напряжение, сковывавшее тело —
расплата за визит в кафетерий Ханны, на территорию счастливого
семейства. Он запрещал себе злиться, но это не очень хорошо
получалось. Ханна разбила его маленькую стаю, сманила Шольта и
Йошу, привязала к себе пирожками, а теперь и крошечной висицей
Катариной. Мохито чувствовал себя обкраденным и ненужным. Первое
Изгнание Демона Снопа — сразу после свадьбы Шольта и Ханны — он
встретил в непривычном одиночестве, еще не понимая, что это
навсегда. Поначалу ему казалось, что все вот-вот вернется на круги
своя: Йоша прибежит из школы, затараторит, жалуясь на учителей и
одноклассников, Шольт загрохочет кастрюлями, проведет инспекцию
холодильника, тайком выльет суп. Шли дни, со скрипом
проворачивалось колесо года, промелькнул День Сева, за ним Зажинки,
неумолимо подступило Сретение, а через осенний праздник — снова
Рождество и Изгнание.