— А что ты мне сделаешь? Ну, что? — она не хотела, чтобы последнее слово оставалось за ним. — В детдом сдашь?
— Я тебя предупредил.
***
— Влад, заходи, — Воронов махнул рукой, едва Демидов заглянул к нему в кабинет, появившись в отделе только после обеда. — Тут прокурорские просили оказать содействие в расследовании убийства их человека. Помнишь же?
Влад, отодвинув стул, сел за переговорный стол.
— Ну да, мы к «земле» все ближе, чем они, — согласился он.
— Ага, — закивал Саша. — Просмотри тут бумаги, может, что и нароете, — он протянул оперу папку с документами. — Только просили побыстрее вернуть. И... сам... лично посмотри, ладно?
Демидов поднялся, намереваясь уйти, но начальник остановил его:
— Погоди, я еще хотел насчет Ксении поговорить, — на столе завибрировал телефон, и он, сделав Владу знак подождать, ответил на звонок: — Да, Юль.
Даже со своего места Влад расслышал нервные и истеричные нотки в голосе Юли. Саша вскочил с кресла и отошел к окну.
— Так, Юля, подожди... Не плачь... Расскажи, что случилось. Ты где?
Теперь и Влад начал волноваться. Ясно, что случилось что-то плохое.
— Данька с тобой? — резко спросил Саша. — Куда тебя везут? — он повернулся к другу, на лице явственно читалась тревога. — Успокойся, я сейчас приеду.
— Что случилось, Сань? — не на шутку встревожился Демидов.
— Блин, Юлька в аварию попала, — Воронов одним быстрым движением надел куртку. — Ударилась сильно. В больницу везут ее, — кинул ключ от кабинета Владу: — Закроешь тут сам... Все, меня нет...
Саша выскочил из кабинета, даже не закрыв за собой дверь. Не дай бог, не дай бог, с ней и ребенком что-то случится! Еще и Данька там! Она же всегда аккуратно водила, тем более когда ездила вместе с сыном!
Саша мчал на максимально разрешенной скорости, кляня в душе московские пробки. Как Юля плакала, просила, чтобы он приехал скорее, забрал Данечку. Саша едва вписался в поворот, и в последнюю минуту успел затормозить и не снести чертовы ворота больницы с петель. Пожилой охранник с выпученными глазами выбежал ему навстречу, но не успел сказать ни слова, как Воронов ткнул ему в лицо корочкой и зло заорал:
— Открывай ворота! Быстро!
В приемном покое ему в глаза сразу же бросился одиноко-сидящий на лавочке сын. Живой. Испуганный, зареванный, но живой. Саша с размаху обнял его, уткнулся лицом в волосики ребенка.