Прошли месяцы. Семья вспоминала кота изо дня в день, ему хотелось прыгнуть на руки к каждому, вылизать каждого своим шершавым языком и закричать: «Вот он Я! Я здесь! Я с вами! Это же Я, ваш кот Труфель!» Но его лишь брали в руки, насыпали сахар и ставили обратно на место. Огорчения добавило новое событие. Однажды вечером в дом принесли другого котёнка. Это была киса черепахового окраса тоже персидской породы, котёнок месяц от роду. Взяли в пику Труфелю другое животное у иных заводчиков, чтобы не горевать. По легенде заводчиков шустрый котёнок был сразу назван Яшей. Только спустя почти год выяснилось, что в природе трёхцветными бывают только кошки, коты же, как правило, монохромны по окрасу либо же двухцветны. Яша имела такую же бандитскую морду, как её папенька, апельсиновый перс, и такой же на удивление кроткий взгляд, как у кошки-мамы серебристо-голубого окраса, когда в коридоре из ниоткуда возникала лужа. А к природе возникновения луж Яша имела самое непосредственное отношение. Яшу драли, запирали в карцере, коим служил туалет, переводили с курицы на гречневую кашу, и, в результате, победила дружба, которая зиждилась на непререкаемом, непреклонном авторитете Катюшиной мамы. И Труфель с грустью отмечал, что Яше многое сходило с лап: и битые горшки с цветами, и кучи под ванной, и даже попытки прогуляться по обеденному столу. Яшу журили, но не так, и Труфеля мучило это постоянное сравнение. Ободрял лишь тот факт, что вся семья, не сговариваясь, первые полгода звала Яшу Труфелем в быстрой речи или за глаза. Катина мама частенько просматривала фотографии Труфеля и подолгу молчала. Прежнего кота до сих пор любили и помнили, и грустили о нём. Дни летели с крейсерской скоростью. Маленькая краля, как Труфель про себя окрестил Яшу, росла не по дням, а по часам, превращаясь в изящную желтоглазую красавицу с пышным хвостом, как у белки. Она частенько забиралась на стол, грациозно усаживалась около вазочки с конфетами, запуская свои роскошные усы в обилие шуршащих ярких фантиков, их хруст приводил кралю в неописуемый восторг. Ах, если бы только мама видела! Засунуть морду в сахарницу, а потом столь же бесцеремонно опустить усы в недопитую Катенькину чашку чая! И ещё бытует мнение, что кошки умнее котов. Труфель не мог стерпеть такой наглости и вседозволенности. Его фаянсовая морда грозно косилась на нарушительницу этикета и правопорядка. Однажды кот не выдержал и сделал замечание маленькой разбойнице. В ответ к нему подошли четыре хорошенькие лапы, и холодный сопливый нос на такой же плоской роскошной морде внимательно занюхал сахарницу. На этом конфликт был исчерпан. Сложно обижаться на красоту, даже беспардонную…