Но ушёл ни с чем. Дело уже было замыслено. Силис долго сгребала на заднем дворе листья, нападавшие с рябин – любимых деревьев её матери. Частенько та говорила, что рябиновый сад – лучшая защита дома и тех, кто в нём живёт от фейри.
Собрав их в большую кучу, женщина пошла в дом за серпом, чтобы срезать туда сухих веток и за свечой, чтобы после устроить большой костёр. Свет месяца отразился гнусным блеском в лезвии серпа, обнажив на лице женщины кипу морщин, добавивших ей пару десятков лет[9]. А потом из дома она вынесла кричащий свёрток, и пару засушенных в Библии примул, по поверьям, позволяющих увидеть соседей с холмов[10].
Владимир Шашорин
История Ника
Я родился давно…
Настолько, что этот мир стал другим…
Появился на свет в крошечном селении недалеко от Чёрной Заводи[11] – самого большого города Страны Клевера… Немногие помнят Ирландию под этим именем…
Мой отец – зажиточный, но совсем не богатый, земледелец – очень ждал своего первенца… И был рад мне!..
Недолго… потому что у мамы опять начались схватки.
Я как сейчас вижу: мужчина с обеспокоенным лицом кладёт меня, на укрытый свежей скатертью, стол и оборачивается к женщине, которая смотрит в потолок.
Мы плакали с ней вдвоём…
До появления моей сестры!
А потом ревели четверо: мужчина и женщина, мальчик и девочка. Громко… Вместе… От счастья!
Тем осенним вечером приходской священник заблудился в вересковых пустошах, и стало некому нас – новорожденных – окрестить…
Было холодно.
Соседи закрывали створы и ставни, скрывались за стенами своих тёплых домов, зная, что скоро над оградами поплывёт Адский Огонёк.
Воспоминания… Они невыносимее самой жестокой пытки: та рано или поздно забывается, а боль рвёт душу вечность…
Это может показаться смешным, но я уверен – моя жизнь всегда была полна совпадений…
Новый священник приехал только через неделю.
Он решил переждать ночь в своей келье, якобы потому, что опасался простыть, и не обошёл селение с молитвой, как полагалось…
На самом деле этот трус прятался от фэйри[12].
Утром ему предстояло вещать прихожанам о празднике: Дне всех Святых.
Я лишь смутно представляю, что он говорил моей несчастной маме…
Как лгал…
Потому что к тому времени меня уже похитили…
Мой отец был ревностным католиком.
Он не захотел тратить репу и воск, потакая суевериям, даже не поставил обычный фонарь на подоконник, чтобы отогнать тварей, которые блуждают в сумерках.