В тот романтический период дружба с гитлеровской Германией набирала стремительные обороты. Взаимное доверие доросло до того, что завод «мессершмиттов» в Аугсбурге пригласил на работу по контракту нескольких советских летчиков-испытателей, а мы, в свою очередь, пригласили к себе на завод кое-кого из германских пилотов.
К моменту, когда пришла разнарядка на отправку летчиков-испытателей в Германию, мы с Лобком подружились настолько, что он не только пробил мою кандидатуру, но, более того, выбил для меня блатную должность летчика, ответственного за проведение демонстрационных полетов. Видимо, отцовский мед, который к тому времени Лобок исправно получал почти каждую неделю, настолько укрепил его иммунитет, что он, набравшись сил, осмелился поручиться за меня перед самим товарищем Сталиным.
Формально Лобок упирал на то, что я – знаток немецкого языка, говорю на нем свободно с правильным берлинским произношением. Мне оставалось лишь поблагодарить своего деда – профессора немецкой классической философии, который то ли в шутку, то ли всерьез стал разговаривать со мной по-немецки едва ли не с пеленок.
Вера, между прочим, по секрету озвучила мне свою версию. Во время праздничного прощального ужина в столовой завода, когда чествовали пилотов, убывающих в Берлин, она доверительно шепнула мне, что Лобок спрашивал у нее совета по поводу моей роли в Германии и она предложила поставить меня на демонстрационные полеты.
Верилось с трудом, но кто знает, пойди теперь проверь! В тот вечер Вера с тоской шепнула мне, что Лобок – странный человек с двойным дном и она была бы рада продолжить наши прекрасные отношения, но страх перед Лобком ее просто парализует.
Гораздо позже я узнал тайну каштанового ореха и нейлоновых чулок, но, видимо, имеет смысл рассказать обо всем по порядку.
Пока лишь скажу, что любой каштановый орех и любые нейлоновые чулки с тех пор вызывают у меня приступ гомерического смеха. Жизнерадостной все-таки Вера была женщиной! Все болезни от нарушения кровообращения. Верочка обладала удивительной способностью его восстанавливать.
Глава первая
Судьбоносный день
Бельчонок милый, не грусти,
И колесо свое прости,
Красивая судьба бельчонка —
В веснушках рыжая девчонка!
Владилен Елеонский. Бельчонок в колесе
Все летчики парились на авиазаводе в Аугсбурге, а я, как белый человек, поселился в уютном особнячке под Берлином, неподалеку от аэродрома. В гостиной или на террасе в зависимости от погоды я беззаботно пил кофе с коньяком, хотя врачи предупреждали, что кофе со спиртным лучше не смешивать, вредно для сердца.