Он – первобытный индивид, размахивающий каменным топором. Яростно бьется за свое племя и своих самок. Тяжелое, неуклюжее оружие, словно пушинка. Неандерталец бросает топор, и он проламывает череп врага. С небес струится пороша, изо рта, в котором не хватает трети крупных как у льва зубов, раздается дикий вой…
Он – философ, заканчивающий труд всей жизни. Последний свиток лежит на моих коленях, руки дрожат, глаза воспалены. Генри через силу перечитывает его, а за колоннами – лазурное небо и ласковое море. Хочется нырнуть туда и вознести хвалу Зевсу. Пусть мать богов Гера будет добра к нему сегодня…
Он – раб, высекающий мраморную глыбу в каменоломне. Тело содрогается от усталости, капает кровь, смешанная с потом. Свистят бичи надсмотрщиков, удар обрушивается на усталое, не знавшее выходных тело. Рядом стонут такие же бесправные рабы, тяжелый запах пота, он дрожит, от омерзения у разложившихся трупов. Но труд не напрасен, растут пирамиды, и возвышается усыпальница в Долине Царей…
Он – слепой бард, перебирающий струны, поющий о Карфагене, о богах и героях, о хитроумном Ганнибале и его долгом скитании, преследуемый римлянами и собственными не благодарными соотечественниками…
Он – кречет, распластавший крылья над обрывистыми берегами, которым еще никто не дал названия, лишь трупы павших людей, покореженные латы, сломанные копья, торчащие стрелы…
Он – архейский океан, мрачная стихия, переполненный разрядами. Сверху бьют молнии, носятся темные углеродистые облака, пенится нефть. Разум словно пребывает во сне, и лишь некая слизь хочет сформироваться в…
Он – римский легионер, сжигающий дотла крепость варваров. Яростный штурм, бьют катапульты, стреляют, поливая пылающей смолой баллисты. Подрубленная лестница падает, и Генри Смит, ощущающий себя чем-то в чужой плоти, сильно ушибается. Сверку валится облитый зажженным маслом валун, голова треснула, шлем смят, а душа летит в тартар…
Теперь он следователь в тихом кабинете на Лубянке и подписывает бумаги. Ордера на арест, протоколы…Росчерк на бумаге, и чей-то – другой – палец нажимает спусковой курок. Слышится треск, разбитый череп, мозги попадают на лицо. Снова смерть, бьет пулеметная очередь. И целая дюжина, беспричинно ненавистных ему врагов народа, прервала свой скорбный путь.
Он – красавица рабыня на аукционе невольников. Ей стыдно, сотни глаз устремлены на прекрасное нагое тело. Евнухи дергают за волосы, заставляя открыть рот. Покупатели щупают грудь, грязные пальцы лезут в девственное лоно. Унижение! Страшное унижение! По нежному лицу стекают хрустальные слезинки.