Иногда возвращаться домой (мрак безлунный, она уже думала о Каринкином домишке, как о своем доме!) было жутковато. Евгения давно знала, в глубине какого забора, или, например, столба, или дерева можно укрыться в случае нападения. Когда сестра на полном серьезе сообщила о возможности быть убитой из-за шикарной побрякушки на руке, Евгения призадумалась. А как только начала работать, первым делом озаботилась поиском безопасных местечек. Жаль только, что нырять в глубину воздушного пространства, как это делал Диймар, у нее не получалось. Эх, не бездарь, так недоучка… Значит, опасные места надо преодолевать быстро, почти бегом.
На опасном месте ее и подловили. Но не странная девчонка, не удивившаяся четырехмерным фокусам, а всего лишь Светлана со товарищи. Еще четвертая девица добавилась. Потрясающе, как перекрутка миров. Втроем, видимо, не рискнули…
– Как называется девушка, уводящая чужих парней? – с места в карьер начала Светлана.
– А у тебя парня увели? Сочувствую.
Женька огляделась в поисках какого-нибудь крупного предмета. Тщетно. Ну, в крайнем случае, будем нырять прямо в глубину человеческих тушек. Не получать же по морде ни за что…
– Ты че, под дурочку косишь? – полюбопытствовала оппонентка, явно придерживающаяся иных взглядов на «ни за что». – Ты официанткой пашешь или… – Она добавила очень грубое слово и укрепила этот аргумент тычком в плечо.
Женьке стало противно. Если бы хоть один на один…
Но неожиданно стоявшая рядом с ней бледная моль как-то хрипяще задышала и принялась хватать Светлану за руку. Решила влезть в драку на стороне Евгении? Вот уж едва ли.
– Св-св-све-е-ет, – проблеяла она, – ты-ты-там…
– Чего еще? – вскинулась было и так вполне злющая девица.
Но моль только мычала и тыкала пальцем куда-то за спину подруги. Толстуха, занимавшая позицию по правую Женькину и соответственно по левую Светину руку вдруг тихонько завыла и мелкими крабьими шажками двинулась куда-то, непонятно куда, но явно подальше отсюда. Ничего не понимающая Евгения перевела взгляд в направлении, указанном молью. И на нее накатили противоречивые желания – в ужасе блеять, как вышеупомянутая моль, или сваливать не разбирая дороги, как толстуха.
Из темноты, в которой утопали домики Крылаткиного тупика, на девчонок внимательно смотрели две пары горящих глаз. Ярко-желтых. И это совершенно точно были глаза диких животных. Очень крупных и наверняка очень голодных.