– Нет, Мартин, ты не можешь отрицать, что порой я выдаю фразы, которые удивляют даже тебя самого, – с ехидной улыбкой сказал Юплер. – Как сейчас, например.
– Это меня и пугает, – признался парень, облокачиваясь на подоконник. – А еще меня пугает тот факт, что ты можешь читать мои мысли.
Юплер издал приглушенный смешок:
– Зато ни одну из твоих мыслей я никогда не стану осуждать. И всегда поддержу тебя во всех идеях.
– Ну, это не до конца правда, – возразил Мартин.
– Конечно нет.
Они оба немного улыбнулись из-за осознания этого, и повисла секунда молчания. Она продлилась совсем недолго:
– Удивительно, не правда ли? – продолжил диалог Юплер. – Люди всегда такие разные в своей сущности. У каждого неповторимый характер, свои цели, свои принципы.
– К чему ты клонишь?
– Не умеешь ты давать закончить философское рассуждение, Мартин, – грустно заметил четвероногий друг. – Я же кот, мне по определению положено говорить умные вещи, а клоню я к тому, что в этом городе, скорее всего, когда-то жила девушка, помогавшая бездомным людям и искренне верящая в добро. Она никогда не навредила бы никому, являлась добрым и отзывчивым человеком. А еще здесь когда-то жил преступник, хладнокровно убивший всю свою семью, а после этого и нескольких незнакомцев, просто потому что ему так хотелось. Просто потому что он безумец, или монстр в человеческом обличье. А еще жил здесь простой обыватель, особо не стремящийся по жизни ни к каким достижениям, рутинно выполняющий каждый день одни и те же действия, не обладающий даже самыми примитивными амбициями.
– И что?
– И то, что абсолютно не важно, какие были все эти люди более двух месяцев назад. Они все разделили одну и ту же судьбу в один день, почти в одно и то же мгновение. И теперь их характеры не значат абсолютно ничего. Их прошлое, все их заслуги и поступки, идеалы и принципы. Все не имеет никакого смысла сейчас. Эхо на краю слышимости, пустота. Интересно, не правда ли? Разве имели все эти действия хоть какой-то результат? Разве важно, кто кем являлся, если в итоге их ждала одна и та же судьба в конце, после которой не остается абсолютно ничего?
– Ты хочешь сказать, что мне не должно быть дела до своего поведения, раз я рано или поздно умру?
– Я хочу сказать, что тебе пора бы попытаться насладиться оставшимися днями своей жизни и сделать то, что ты хочешь, ведь для этого сейчас созданы все условия. Никто не станет упрекать тебя, что бы ты ни совершил. Естественно, пока не попадешься в руки к ним. Это куда лучше, чем травить себя изо дня в день невкусной едой и оттягивать неизбежное, но при этом так сильно страдать.