– Спасибо, чувак. Выручил.
Мэтт кивает. Он неплохой парень, но слова из него клещами не вытащишь. Он еще и сексапильный, в моем вкусе, но я научился игнорировать сексапильных парней, поскольку в этой школе все сплошь упертые гетеросексуалы.
В одной статье я прочитал, что три-четыре процента населения Земли составляют геи, лесбиянки или бисексуалы. Уж не знаю, откуда выкопали эту статистику, но к старшей школе Паломы она не имеет никакого отношения. Тысяча двести учеников, и среди них ни одного гомосексуалиста. Это вам не клуб содружества геев и натуралов.
Порой мне кажется, что здесь нужно организовать отдельный клуб для всех меньшинств, поскольку по этническому составу Палома не намного разнообразнее майонеза. По приезде сюда я никак не мог оправиться от культурного шока, потому что в этом городе все люди одного и того же оттенка белого и принадлежат к одной и той же ветви методистской церкви.
Мэтт открывает заднюю дверцу, наполовину исчезает в машине и роется в хламе на заднем сиденье. Я вижу, как под его толстовкой с капюшоном ходуном ходят лопатки.
– Эй, ты сегодня торгуешь? – доносится до меня его приглушенный голос.
– Да, найди меня после занятий.
– Отлично. – Он надевает на плечи рюкзак и захлопывает дверцу. – Свидание назначено.
У меня в груди что-то замирает. С затаенным дыханием я наблюдаю, как Мэтт натягивает вязаную шапку. Глаза у него светло-карие и настороженные. Я недоумеваю: свидание?
И тут во мне просыпается влечение. Может, адреналин все еще бурлит в крови, так что кожа зудит, или от запаха холодного воздуха создалось ощущение, что в моей ладони чья-то рука. Зимой в восьмом классе я впервые держал за руку парня, и морозные послеобеденные часы часто навевают это воспоминание: неуверенное прикосновение теплых пальцев Калеба.
– Слушай, Мэтт, – говорю я, – давай, может, кофе как-нибудь выпьем? Или поужинаем? Или еще что?
Его лицо каменеет. Будь это монитор, на нем бы выскочила надпись: Ошибка 404. Сервер не может обработать ваш запрос.
– Я… что? – спрашивает он.
Лопухнулся. Беда. Скажи же что-нибудь, Лукас.
– Ничего, забей, – брякаю я. Самые неубедительные слова, которые я когда-либо произносил.
Мэтт, конечно, не дебил – сразу все просек. Смотрит на меня как на ядовитую змею, пытающуюся завязать дружескую беседу.