Дом хрустальный на горе… - страница 27

Мурат в студенческие годы. 1980 г.

– В какую сторону ни пойдёшь, везде упрёшься в математику! – говорил он сыну.

У Мурата не было проблемы выбора между точными и гуманитарными предметами. С первого класса, куда он, семилетний, бежал, что называется, вприпрыжку, учился легко и с удовольствием. Зубрилой уж точно не был, но в каждом предмете, будь то химия, физика или биология, находил для себя особые причины увлечённости. Например, прочно позабытая сегодня география стала для него не просто предметом школьной программы. Для Мурата она была серебряным ключом, с помощью которого он открывал своему неуёмному сердцу огромный мир страны и планеты, в который всегда готов был погрузиться без остатка.

Ему было интересно всё, и самым большим увлечением ещё в младших классах стали путешествия по карте. Одноклассники подчас с открытым ртом слушали его рассказы о великих открытиях и путешествиях, о борьбе и преодолении людьми трудностей с целью освоения немереного земного пространства. С указкой в руке он с лёгкостью «мчался» по Транссибирской магистрали, без запинки называл города и области, нанизанные на великий рукотворный железный путь от центра государства и до самого его края, от Москвы и до Владивостока, и повествовал с таким жаром и увлечённостью, словно сам преодолел ту дорогу множество раз.

Поскольку очень любил Чехова, то старался, например, понять, почему известный всей России писатель, успешный и к той поре уже вполне материально благополучный человек, вдруг бросает всё и едет на Сахалин, суровый остров в не менее суровом море, который в империи иначе как общероссийским острогом и не называли. Учителя удивлялись способности этого мальчишки (такого, как и все, живого и крикливого на футбольном поле) сосредоточенно анализировать события и факты, причём не только в их хронологической последовательности, но и в исторической взаимосвязи. Его ответы на уроке подчас удивляли учителей, поскольку были неожиданны в своих предположениях и выводах, а главное – в них совсем не по-детски переплетались частности с общими тенденциями. Часто слово «почему?» становилось для него ключевым, особенно когда он погружался в книги литературных мыслителей, и стало ещё более важным, когда однажды Мурат прикоснулся к великой книге – Корану…