Вера Федоровна, за годы не потерявшая ни внешней красоты, ни внутреннего обаяния, продолжала:
«Ну кто я перед ним, человеком, которого к тому времени знала вся Кубань и уж тем более вузовский мир страны? Вчерашняя сельская девчонка, бывшая учительница физики из Курганинского района, у которой за спиной только непродолжительный стаж комсомольской работы… А он со мной разговаривал, как с равной, точно обозначив проблемы, которые приводят к подобным ситуациям. Говорил тихо, но каждое слово было понятно:
– Мы имеем дело с людьми разными по многим качествам, но одинакового возраста, где молодость часто оперирует категоричностью, болезненной реакцией на несправедливость, или тем, что ей кажется несправедливым…
Тем более, а вы это видели, когда вплотную сходятся разные национальные темпераменты. Часто не просто понять, где кончается личное и начинается общинно-этнографическое. Особенно у студентов с Черного континента. Там разобраться в обычаях, традициях, родовых связях, тонкостях характера и домашних привычках ой как трудновато! Подчас бывает почище сложнейшей математической задачи, но решать надо. Решать нам, педагогам… И мы это делаем, готовя из потомков пустынных кочевников, бедуинов, африканских вождей, специалистов высшего уровня. Вон, посмотрите в шкаф – сколько сувениров я получаю с разных континентов от наших питомцев, ставших сегодня даже министрами…»
Однако давайте вернемся на стартовые позиции, то есть в шестидесятые годы, и тогда поймем, что трудовая биография Ивана Трубилина начиналась отнюдь не как взлет с гладкой и твердой аэродромной полосы. Время было уж больно сложное, связано, прежде всего, с потоком новаций, автором которых, безусловно, являлся неуемный Никита Сергеевич.
Время меняло руководящие кадры, причем примерно по той же схеме, как Сталин, придя к власти, убирал с постов «бойцов ленинской гвардии». От основных «бойцов» сталинского призыва Хрущев избавился во время созданной им же компании по борьбе с так называемой «антипартийной группой», куда было включено почти все ближайшее окружение вождя.
Главные события развернулись летом 1957 года, когда Иван Трубилин живет и работает в Гулькевичах… Сюда, в кубанскую глубинку, вести несутся одна тревожнее другой. Радио снова и снова гудит грозным левитановским голосом, перечисляя фамилии, еще вчера вызывающие уважительное почтение: Молотов, Каганович, Булганин, Маленков, Ворошилов, Первухин, Сабуров, Шепилов. По сути, большая половина президиума ЦК! Газеты рвут друг у друга: «Ну что там, в Москве?» – «Да ничего хорошего!» – отвечает тот, кто уже прочел очередное сообщение.