[109].
В XX в. многие теоретики политики рассматривали Сен-Симона как первого, кто предсказал образование Лиги Наций, а впоследствии ООН. Это, конечно, преувеличение; его фундаментальное влияние заключалось скорее в популяризации самой идеи об организации, объединяющей разные народы. Одной из причин, по которой ему удалось это сделать, было то, что у Сен-Симона идея организации выглядела гораздо более живой и энергичной, чем представляется сейчас. Надо вернуться во времена до холодной войны, до того, как классики, в частности автор «Человека организации», превратили этот термин в синоним конформизма 1950-х. Для представителей общественных наук начала XIX в. эта концепция основывалась на изучении живых организмов – на биологии. Общества, по их убеждению, являлись такими же организмами, как растения, которые росли метаболически и системно, наращивая сложность и объем. Машины составляли часть этого живого мира и подчинялись тем же законам. Задолго до изобретения роботов с этическими когнитивными способностями они рассматривали даже автоматы как элемент природного мира. Целями Сен-Симона были мир и братская любовь, однако промышленность и механизация предоставляли средства для их достижения[110].
После смерти Сен-Симона эти идеи стали пропагандировать его ученики. Главная их цель, исходя из собрания его работ, опубликованного в 1828 г., была радикально интернационалистской: «всемирная ассоциация, иными словами, ассоциация всех людей на всей поверхности земного шара и во всех сферах их взаимоотношений… всемирная ассоциация, которую следует понимать как сосредоточение всех усилий человечества в направлении мира». Сенсимонисты считали сплочение людей в «ассоциации» лучшим способом преодолеть былую враждебность; более того, они предполагали, что этот процесс должен происходить не только в рамках улиц, деревень или городов, но концентрическими кругами расшириться до охвата всей земли и всего человечества[111]. Таким образом вскоре должно было сформироваться «единство доктрины и действий» во «всем мире»:
До тех пор, пока день этого великого согласия… не станет главной целью всех деяний человеческого духа, весь предыдущий социальный прогресс может считаться подготовкой, стремлением организовать любые частичные и успешные попытки прийти к единству и к правлению порядка на всем земном шаре, территориальной собственности большой человеческой семьи