Власть над миром. История идеи - страница 80

Одной из областей, где неспособность экспертов достичь соглашения была особенно очевидной, являлись поиски универсального языка – поиски, характерные для царившей в конце XIX в. убежденности в потенциале интернационализма, которые велись по всем фронтам. Пока философы и лингвисты пытались отыскать базовые структуры и формы, общие для всех языков, через математику или семиотические системы, остальные призывали к созданию единого нового языка, пригодного для общемирового использования. В 1870 г. французский ботаник по имени Альфонс Декандоль (создатель современного международного кодекса ботанической номенклатуры) опубликовал статью под названием «Преимущества для науки доминантного языка», где говорилось о том, что английский возьмет на себя эту роль в грядущем веке. Его противники утверждали, что изобретение полностью нового синтетического языка станет лучшим выходом. До начала Первой мировой войны было придумано около дюжины таких языков, однако самым известным из них оказался эсперанто.

Изобретенный русским евреем, лингвистом Людвигом Заменгофом, который, как многие другие, стал полиглотом, проживая за царистской «чертой оседлости», эсперанто отражал реалии жизни восточно-европейских окраин империи конца XIX в. точно так же, как идеи Отле – ситуацию в Бельгии. В 1887 г. под псевдонимом доктор Эсперанто (Надеющийся) молодой Заменгоф опубликовал руководство по универсальному языку, созданием которого занимался с институтских времен. За десять лет до этого, отмечая свой девятнадцатый день рождения, он исполнил гимн интернационализму на придуманном им новом языке:

Судя по тексту гимна, лингвистика была для Заменгофа не просто вопросом коммуникации: она служила делу мира. Это представление имело огромное значение в эпоху растущего национализма, особенно для евреев в Восточной Европе. В 1905 г. на французском курорте Булонь-сюр-Мер состоялся первый международный конгресс, делегаты которого носили символ движения, зеленую пятиконечную звезду, а заседания начинали с воинственной «Марсельезы», вслед за которой исполняли собственный гимн («основав нейтральный язык, // народы, понимающие друг друга, // согласятся объединиться в один семейный круг»). Заменгоф много говорил о мире во всем мире и о новом будущем. К сожалению, несмотря на то, что в числе его сторонников было немало выдающихся личностей, движение за эсперанто погрязло в склоках и раскололось после того, как несколько его основных членов образовали самостоятельную группу и придумали якобы улучшенный, превосходящий эсперанто язык идо. Завязалась ожесточенная перепалка; в 1908 г. один из последователей Заменгофа написал «Raporto de la Presidanto de la Lingva Komitato al la Universala Kongreso de Esperanto», по которому можно судить о том, какие страсти вызвало это донкихотское предприятие, – оказалось, что даже поиски общего языка способны вызвать жестокую борьбу в рядах его самых горячих сторонников