Майстренко не ошибся, проницательный был человек. Он не поленился, кряхтя и сопя, но по автобусу таки протиснулся почти в самый конец. Тучность ведь генеральская, да вот ступенька, унаследованная от грузовика, высоковата. Оглядел салон исподлобья, даже бархатные рюшечки на занавесках потрогал.
– Галинкина работа, супруги моей, – смущенно пояснил Ростислав.
– Знаешь, – смахнув с лица привычную суровость помягчал Исаич, – детством пахнет. У нас на хуторе после коллективизации такие занавесочки означали, что жизнь, однако, налаживается. А шо вот это такое? – он заглянул за последний ряд сидений. – Холодильник, что ли? – протянул удивленно.
– Да! – еще больше смутился Славик.
– И шо, работает?
– А куда он денется…
– Так то ж «Саратов», ему как минимум вольт двести нужно, – изумился Майстренко, которого, честно говоря, удивить чем-то было очень трудно.
Славик торопливо, словно извиняясь, стал объяснять:
– Это мамин, давнишний. Ее еще в ученической бригаде за колоски премировали. Больше всех в районе собрала. В «Пионерской правде» писали… Нутро, конечно, перепаял, релюшку новую добыл, насосик от списанного «Газона» приспособил… Работает, как вол на пахоте, ниче не просит… Шумноват, правда… Я, товарищ начальник, – осмелел Славик, – еще на краевом школьном смотре первую премию получил за инкубатор, который сделал из списанного холодильника «ЗиЛ»…
– И кого ж ты в нем высиживал? – хохотнул Майстренко.
– Гусят… Индюшат младенческих в юннатском кружке согревали, они ведь хилыми рождаются. Жалко, единственный знатный холодильник был на весь район и тот спалили. Маму тогда по болезни из огородной бригады перевели на легкий труд, посудомойкой в райкомовскую столовую. Так вот, однажды там не то что-то коротнуло, не то напряжение прыгнуло, но задымил их «ЗиЛ», как крейсер «Варяг». Паника на весь райком. Словом, от греха подальше, решили его в металлолом снести, а мама возьми да и скажи зав. производством: «Вы лучше его моему Славке отдайте, он к чему-нибудь приспособит». Вот я и приспособил! – Славик рассмеялся так искренне, что суровый «Дед» (так вся округа заглазно звала Майстренко) уже и не скрывал ласкового любопытства, оглядывая мощную фигуру такого непривычного шофера, а потом сказал:
– Ну-ка, давай глянем, что ты в своем «Саратове» держишь?