Как же я ошибалась -
Толику плохо не было, ему было хорошо. Приглушённый свет, на прикроватной
тумбочке небольшой поднос с бутылкой коньяка, две рюмки, шкурки мандарин,
обёртка с половиной плитки хорошего шоколада. Взгляд выхватывал мелкие,
незначительные детали, страшась посмотреть на кровать. Наконец, я насмелилась и
взглянула.
А там сцена из Ревизора! Абсолютно голый
Толик, судорожно натягивающий на себя простынь (чего я там не видела?), и не
менее голая Маринка, секретарша одного из замов генерального директора
комбината. Она пыталась прикрыться сжатыми кулачками у своей груди. По ковру на
полу было разбросано бельишко вперемешку с трусами и носками моего гражданского
мужа. Спешили, однако. Неожиданно на меня напал смех. Вероятно, это была
какая-то нервная реакция, но я, плюхнувшись на банкетку у стены, по-прежнему со
злополучным пакетом, хохотала.
Все было как в
плохой провинциальной постановке какой-то комедии. Парочка сумела встать с
кровати, Маринка нашла свое бельишко и, боком продвигаясь к двери из спальни
мимо меня, быстренько выбежала отсюда. Толик, что-то бурча, натягивал брюки, не
попадая ногой в штанину, и злясь ещё больше из-за этого. Приметив чуть
подальше, у окна, валяющиеся теплые колготы, прекратив смеяться, устало сказала
мужу:
-Отдай даме, а то жопу обморозит, холодно на улице!
Метнув на меня
нечитаемый взгляд, он схватил эту одёжку и выскочил следом за дамой сердца. Да,
я намеренно сказала грубо, так мне казалось, что я смогу приглушить ту острую
боль, что раскаленной иглой вонзилась в сердце. Больно было даже дышать. Я так
и сидела, не раздеваясь, не шевелясь, смотря в одну точку. Казалось, что из
меня, как из надувной игрушки, внезапно исчезли все силы. Хлопнула дверь в
прихожей и через пару минут в спальне появился Толик. Он что-то говорил,
размахивал руками, обвинял почему-то меня, рассказывал про полигамию. Я не
хотела его слышать и не слышала, просто сидела. Наконец, выдохшись, Толик
остановился передо мной и совершенно спокойным голосом сказал:
-Ну, теперь ты понимаешь, что будет лучше тебе уйти из этого
дома?
Я, в каком-то оглушении, тупо спросила:
-Почему мне?
-Потому что это моя квартира! И все документы на мое имя
оформлены! Это я платил ипотеку!
Ага, а я, получается,
просто мимо проходила. И вообще, я здесь никто и зовут меня никак. И не
поспоришь, все именно так по документам. Я тяжело поднялась с банкетки, не
помню что именно покидала в чемодан, Толик был весьма галантен, в большую
спортивную сумку тоже что-то укладывал, даже вызвал мне такси и погрузил вещи.
Так, с пакетом мандаринов и с вещами я вернулась к тете Кате.