Крупный кинохудожник современности, правнук еще более великого русского живописца, дабы напитаться духом пращура, под блики телекамер втащил в музейные фамильные покои раскладушку и переночевал там в обнимку со светлыми думами, и тенью давно умершего предка.
Право же, в наши «пиаровские» времена (которые мало чем отличаются от пиратствующих), не так просто удержаться от подобных искушений, особенно когда тебе «ни за што – ни про што» титул сулят вкупе с засургученной прошнурованной грамотой, с правом входа «в приличное общество», да еще в треуголке, вицмундире, при шпаге, гусарских лосинах, в золотом плетении аксельбантов, орденах величиной с тарелку, во всяких там галунах-ментиках. Само собой, обращение непривычное: «Милостивый государь!». Ну, не прелесть ли?
Правда, когда однажды сильно выпивший новоиспеченный «герцог» вполне пролетарски послал на три буквы всех присутствующих дворян, лично я решил с титулом повременить, мотивируя отказ чистосердечным признанием, что некоторые мои предки больше семи классов не окончили и меньше пяти лет не получили, и уж совсем не за классовые убеждения, которых у них сроду не было, а за пьяную драку на армавирском вокзале в базарный день…
В лужковскую Москву Марина Антоновна Деникина приезжала охотно и не раз, а вот на свою малую родину – Кубань поехать почему-то не пожелала. Дама она была весьма эксцентричная и в решениях неожиданная. Как-то попросила своего друга академика Бонгарда-Левина составить ей компанию для посещения Мавзолея. Тот округлил глаза: «Голубушка, вы ж дочь Деникина!..»
– Почему нет? Я литератор, историк. Мне интересно…
И пошла одна, благо нынче к Ильичу очередь сильно укорочена. Помимо прочего, Марина решала в Москве вопросы получения российского гражданства и имела намерение перезахоронить тут прах отца. «…Хотя всю жизнь я пребывала во Франции, но душа всегда оставалась в России и умереть хочу тоже русской, – обращалась она с прошением к Президенту нашей страны. – Три четверти своей жизни я прожила во времена советской власти и гражданства СССР получать не желала, да и не могла. Но когда режим переменился, я захотела получить российское подданство. И вот сейчас прошу Вас об этом…»
Владимир Владимирович Путин просьбу дочери Деникина уважил, а чуть позже состоялся и перенос останков Антона Ивановича. Этому предшествовало некоторое препирательство – где хоронить? Родственники настаивали на Новодевичьем кладбище, а предводители Российского дворянского собрания пошли дальше и предложили упокоить руководителя Антанты у Кремлевской стены. Ну, о каком же упокоении можно говорить, если рядом будут лежать Буденный и Ворошилов? Новым дворянам терпеливо разъяснили, что это не только нелепо, но и безнравственно.