Я прочел книгу Тревора Линга «Будда» на английском. Это была книга о жизни и учении Будды, в которой он был представлен философом-революционером и духовным учителем. Но более всего в этой книге меня восхитили выразительные возможности языка. Я ощутил ту живость и непосредственность английских текстов, с которыми еще никогда не сталкивался при чтении тибетских фолиантов. А здесь мне часто казалось, что я слушаю чей-то рассказ. (Разрыв между письменной и устной речью в тибетском языке огромен.)
Примерно тогда я познакомился и с тибетским учителем, который позже оказал огромное влияние на мое классическое буддийское образование. Эрудиция и поэтические произведения Земея Ринпоче снискали ему заслуженную славу, при этом он был самым деликатным человеком, которого я когда-либо знал. Земей Ринпоче проводил свою жизнь в медитативных размышлениях и жил полузатворнической жизнью в другом тибетском поселении, примерно в часе езды на автобусе от моего монастыря. Мне было известно имя Ринпоче из школьных учебников по тибетскому языку, которые он редактировал, а личная встреча и беседы с ним возродили мое стремление к образованию, которое с самого начала и вдохновило меня стать монахом. При самой первой встрече Ринпоче отметил мой беспокойный ум и взял под свое крыло. В результате летом 1978 года я покинул нашу маленькую общину и отправился в большой академический монастырь-университет Ганден в другой части южной Индии, примерно в десяти-двенадцати часах езды на автобусе.
Через двадцать лет после первой встречи с Его Святейшеством Далай-ламой и попытки шагать с ним в ногу я снова оказался в Дхарамсале. В том 1985 году мне выпала удивительная (и случайная) честь переводить для Его Святейшества, потому что с этим не справился штатный переводчик. Через несколько дней я получил сообщение, что Далай-лама хочет меня видеть.
На светском Западе нам не хватает общей культурной концепции для точного определения, что такое сострадание и как оно действует.
В назначенное время секретарь пригласил меня в комнату для посетителей Его Святейшества, в простом колониальном бунгало с зеленой крышей из гофрированного цинка. Далай-лама сразу сказал мне: «Я тебя знаю. Ты хорошо себя показал на дебатах в монастыре Ганден. Но я не подозревал, что ты говоришь по-английски». Оказалось, что несколько человек приехали послушать Его Святейшество с Запада и сказали ему, что очень легко понимали мой английский. Его Святейшество спросил, может ли он рассчитывать на мою помощь, если ему потребуется переводчик, особенно во время путешествий. У меня на глазах выступили слезы. Даже во сне не могло привидеться, что я буду так близок Далай-ламе, служа ему. Конечно, я ответил, что это будет для меня огромной честью.