Десятник поспешно кивнул, просветлев
лицом – но я только покачал головой:
- Погоди радоваться, сперва
дослушай. То, что ты передашь своему шляхтичу – то ложь. Ты ведь со
своими казаками наверняка пойдешь впереди, верно? Так вот,
держитесь не более, чем в ста шагах от ляхов – и как только
услышите первый выстрел, разворачивайте лошадей да палите по панам
залпом! Иначе сами под залп угодите и сгинете… А так хоть смоете
кровью вражьей братскую кровь, что уже пролили!
Лисицын мертвенно побледнел:
- Как же так?! Это же… Это же грех
клятвопреступления и предательства!!!
Я оскалился уже совсем недобро,
сделав шаг к запорожцу – и положив при этом руку на рукоять
сабли:
- Ты говоришь, грех?! А когда ты
смотрел в деревне на девок зарезанных да на детей утопленных, коих
воровские черкасы живота лишили – тогда про грехи вспоминал?! А то,
что русский под знаменами польского короля русского идет убивать –
то разве не грех?! У вас, в Речи Посполитой, уже унию приняли, уже
монастыри и церкви раскольникам безбожным, униатам силой отдают!
Вот где грех клятвопреступления и предательства! А скоро паны еще и
церкви ваши жидам в аренду сдавать начнут, и те будут поборы с вас
брать за венчание или отпевание...
В конце моей речи Богдан недоверчиво
хмыкнул – и тогда я, поймав его взгляд своими глазами, вкрадчиво,
едко спросил:
- Не веришь в это?! Ну-ну… Только я
тебе вот что скажу – вы все для панов хлопы, смерды по-нашему. Вам
обещают реестр, равные со шляхтой права, неприкосновенность вашей
веры – а потом все эти обещания рассыпаются в прах, как только
королю и магнатам перестает быть полезна черкасская чернь! Вот
сейчас да, ваши головорезы полезны – и король многозначительно
молчит, видя в своем войске запорожцев. Ведь казаков первыми гонят
на убой – хоть на крепостные стены, хоть под залпы стрельцов в
поле! Но закончится война с Московским царством – и все обещания
короля, данные вам, забудутся… А даже если кто из государей ваших и
захочет их исполнить, магнаты на сейме все одно наложат на них
вето. Достаточно, чтобы любой подговоренный ими шляхтич крикнул «не
позволям»! Так что все, что вы награбили, у вас заберут, все оружие
у казаков – кто не успеет на Сечь уйти – также заберут. А там и
реестр сократят… Попробуете поднять бунт?! Так раздавят его всем
королевским войском! Ибо грабить и убивать собственную чернь ляхи
всегда горазды – вспомни судьбу восставших казаков Коссинского и
Наливайко!