– Чи, на месте. – Я шепнул, а кажется, будто в рупор прокричал. – Дублякова ко мне! – Ночью жестами не поруководишь. Хочешь – не хочешь, а тишину нарушать чуть-чуть да приходиться.
Вот и Дубляков. Крадется тихо, как мышка.
– Огонек видел? – Скорее ощущаю, чем вижу, как Дубляков отрицательно мотает головой. – Короче, вон в той стороне, – показываю рукой, – не уверен, но возможно, кто-то курил. Если мне не показалось, то метров сто пятьдесят, не больше. Возьми любого из своей тройки. Подойти нужно аккуратно, чтобы не шуметь. И запомни: ваша задача только досмотреть, определиться, что да как, и доложить. Понял?
– Так тошно. – Слегка исковеркав слова, Дубляков растаял в темноте ночи. Группа уже распалась на отдельные точки, заняв круговую оборону. Так и должно быть. Может, зря я Дублякова послал, надо было всей группой дальше идти. А то если там никого нет, только время зря потеряем. Да и Дублякова зря старшим отправил, надо было Костенко задачу ставить. Как бы там мой Дубля чего не отчебучил. Хотя лучше уж тут, чем ТАМ… А это что за шум? Блин, Дубляков, убью! Ногами громыхает, словно на прогулку вышел. С чего бы это? Ой, блин, ну как еще объяснять? Сказал же – досмотреть местность и доложить!
– Дубляков! – Придушу гада.
– Я, товарищ лейтенант.
– Тише ты, зараза, ты зачем его притащил? – Я ткнул пальцем в лежавшего у моих ног солдата комендантского взвода – Заруцкий или Заблюдский фамилия, точно не помню.
– Так ведь язык же. – Дубляков виновато развел руками.
– Дубляков, – повторил я его фамилию, немного растягивая слоги, – я тебе что сказал?
– Досмотреть.
– Правильно. – Как бы наш монолог враги не услышали. Вроде и говорим тише тихого, а все одно… надо с этим разговором завязывать. – Вот и досматривал бы, а ты мне языка притащил. Что здесь база, мы уже и без него знаем. Ведь знаем? Ты же палатки видел?
– Видел, там еще «Урал» тентованный стоит. – Все верно, так и определялись. Теперь надо отойти и в центр доложить, а потом на пункт сбора выдвигаться. И что теперь с этим пленником делать? С собой придется таскать, а Дубляков пусть его автомат носит.
– Дубляков, я с тобой потом разберусь, а сейчас забирай своего языка, сам его за ручку водить будешь. Чи, уходим. Я впереди группы, остальные за мной.
За соснячок отошли – группа по сторонам рассыпалась. Слаженно, тихо, любо-дорого.