– Там гоф! – Завопил тот, что рукава сохранил. – Рука мёртв.
Чёрт, эти романтики больших дорог меня задержали, и Малыш пошёл
выяснять, куда делась его хозяйка. До этого зверь был мирный,
уверен, напал он не первым. Но теперь, не получив наказания от
хозяйки, он снова вспомнил, что люди могут стать и пищей.
Вот невезуха! Подозреваю, что защита от проливания крови на гофа
не распространяется, он же зверь. Там на умысел причинения вреда
идёт упор, а у животных инстинкт.
Грабители не стали искушать судьбу и нападать на зверя. Всей
дружной толпой дружно рванули в ворота без створок, двое даже
тяжёлые арбалеты выкинули для скорости. Кстати, умно поступили,
против гофа арбалет точно не катит, тем более с тупыми
стрелами.
Переждав секунд тридцать, быстрым шагом тоже двинулся из города.
Малыш на глаза до сих пор не показался, занят убитым. Грех не
воспользоваться предоставленной форой.
Может насытиться и отстанет? Хотя, надежды мало.
По этой дороге я не ходил, ориентировался по следам убежавших
вперёд. Настроение было уже не такое тоскливое, а скорее, деловое.
Из города, где нельзя проливать кровь, я выбрался, запасов воды и
еды до границы аномалии должно хватить, пусть и впритык. Всё же, их
было оставлено на всю команду, а я остался один.
На данный момент меня напрягает только гоф, но он, вроде как,
остался позади. В городе сейчас искателей много, надолго хватит.
Всё хоро…
Глухое рычание появившегося из-за камня Малыша сбило меня с
мысли и с шага. Зверь, оказывается, меня обогнал и теперь стоял
точно на пути.
– Малыш, ты чего? – Решил я, что знакомый голос гофа успокоит. –
Ты меня встречать вышел?
Отнюдь не доброе и более громкое рычание заставило окончательно
остановиться. До зверя было метров двадцать, пара его прыжков.
Пусть я быстро лишусь магических сил, но печать скорости лишней
не будет. Там один завиток остался.
Именно моя паранойя меня и спасла. Нарисованную ещё при встрече
с грабителями, печать активировал очень вовремя. Оказалось, что
двадцать метров для этого монстра – это не два прыжка, а один!
Скинув лямку рюкзака, рюкзак выставил перед собой, смог
защититься им от туши, которая врезалась в меня, сбив с ног. Гоф
встал на задние лапы, показывая своё брюхо, словно намекая на своё
слабое место, как медведь в цирке, и нанёс мне два удара в стиле
размашистой оплеухи.