— А? — наконец, не выдержал бородач. Он искренне удивился от
действий незнакомца и теперь просто сидел, недоуменно глядя на
зажатый в его руках ошейник…
Николай же решил начать разговор с главного аргумента. И потому,
только подойдя к главному гному, сразу же освободил того от бремени
рабства. И это сработало, ведь собеседник, стоило ему прийти в
себя, сразу же был готов к сотрудничеству.
Никто не может освободить от рабского ошейника. По крайней мере,
раньше здесь освобождались исключительно через смерть.
Окончательную. Ведь даже «обнуление» не позволяет от него
избавиться, и ошейник переносится на металлическую пластину вместе
с его носителем.
— Не знаю, как ты это сделал… — прошептал гном и сразу спрятал
ошейник под бородой. Всё же из одежды на нём была лишь дырявая
тряпка, с трудом скрывающая срам. Впрочем, борода этот самый срам
скрывает куда лучше. — Но не думаю, что забесплатно…
— Тут ты прав, — улыбнулся кот. — Но плата также будет выгодна
как тебе, так и мне…
— Мне кажется, что ты хочешь меня обмануть, — просто и
прямолинейно ответил бородач. — Да и мне отплатить нечем.
Гном действительно оказался простым кузнецом. Простым и прямым
как копьё. Но от любимого оружия Николая гнома отличала одна черта.
Копьё острое, тогда как он… Не острый, в общем.
Но так даже лучше. Общаться с ним оказалось на удивление легко,
ведь тот сразу отвечал, и казалось, что говорил всё, что думает.
Впрочем, так, скорее всего, и было.
Гном поведал парню, что не может доверять какому-то странному
коту, что проник в камеру рабов сквозь стену и снял с него ошейник.
Пусть даже система и сообщила ему о том, что звание раба
действительно снято. Но этого недостаточно, ведь как только
наступит утро, и сюда вернутся надсмотрщики, его снова сделают
рабом. Так ещё и накажут, и будут пытать.
— Я собираюсь разрушить кристалл, и мне нужна помощь, — Николай
также решил быть прямолинейным.
— Еб*нутый, — заключил гном, а после кивнул, отчего его борода
ударила по полу словно кнут. — Мне нравится, давай ещё.
— Разрушив кристалл, мы получим возможность умереть и
перенестись ко мне в поселение, — пожал плечами парень, словно это
было само собой разумеющимся.
— А вот теперь не нравится, — кивнул бородач. — Ты перенесёшься,
а мы все коньки отбросим. Не, думай дальше, так не пойде…