«Новая работа уважаемого доктора Триклятова поставила редакцию в затруднение. Первоначально, по ряду внешних причин отказав автору в публикации, продолжающей экстраординарные исследования известной ранее статьи ученого, позднее мы вынуждены были, попав под убийственный обвал аргументации автора, все же предложить научной общественности публикуемую ниже работу. И тем не менее, ждем в волнении от автора новых результатов, опровергающих прежние. Редакция».
Но поразил Алексея Павловича не сам текст, недоступный и небожителям науки, а с трудом разобранные им в конце некоторые выводы. На бумаге отчетливо был намаран меморандум:
«Итак, суммируем напрашивающееся, существенно ниспровергающее предложенную нами много лет назад в аналогичной статье интерпретацию… там мы вынужденно признали несомненное участие высшего, а проще – божественного разума при формировании правил поведения вещества. Уточненные же в данной работе подходы приводят нас, как и любого непредвзятого наблюдателя и проверяющего выкладки нейтрального исследователя, к выводам, возмущающим нас самих. Теперь автор, опустив в бессилии руки, готов признать дьявольский умысел в структурировании природных явлений. Скорее, здесь видится своеволие вещества – корпускул, молекул, человеков или галактик, или иначе выделяемого фантома – в строительстве собственной независимой судьбы. Впрочем, открыт и для автора вопрос – а чему же иногда равна эта своевольная “тильда”? С неописуемым нетерпением ждем опровержения результатов работы специалистами».
Пытаясь припомнить самое непечатное слово, Сидоров сложил листочки, сунул их во внутренний карман пиджака и прошествовал, глядя на часы, по римско-сталинской лестнице от подножия научного «Парфенона» к тяжелым резным, еще сохранившим бронзовые массивные ручки дверям ученого храма, отмеченного сияющей в отраженных солнечных бликах бронзовой табличкой «Институт физики Общей земли». Здесь уже фланировал, поджидая обозревателя и одергивая в надлежащий вид курточку, только появившийся, как ниоткуда, высунувшийся из триклятовской неизвестности, сияющий улыбкой человек Хрусталий Марленович, бывший преобразователь болтов.
В предбаннике вестибюля, перед двойным турникетом, охраняющим тайны госфизики от лишних у соглядатаев глаз, журналист осмотрелся.