В дальнем конце кабинета, под
огромным портретом Владимира Ильича, располагалось столь же
громадное кожаное кресло. Все остальное пространство занимал
Т-образный стол, явно рассчитанный на высокий прием партийных
делегатов. И правда, зачем собирать людей в ленинской комнате,
когда главный редактор сидит в таком удобном кабинете?
– Уже можно? – в дверь робко
просунулась Валя, держащая в руках поднос с дымящимся чайником и
кучей чашек, за нею топталась Зоя с еще одним подносом.
– Да-да, заходите, девчонки, – я
опомнился и поспешил занять свое место.
А в кабинет тем временем вошли не
только девушки, но и весь остальной коллектив. В том числе красная,
как вареный рак, Клара Викентьевна с третьим подносом, на котором
высились горы сушек и дешевых конфеток «дунькина радость». Бабушка,
помню, их очень любила…
Стол очень быстро заставили чашками с
блюдцами, Валя и Зоя разливали всем чай, парторг же молча подошла
ко мне, пока я устраивался на кожаном троне, и протянула чашечку с
крепким кофе. Именно кофе, его аромат я узнаю даже во сне и в коме.
Значит, вот как? Народ и партия едины, но, как говорится, разные
магазины? Ничего, я эту Клару еще пропесочу за подобное отношение.
Жаль, если реальный Кашеваров этому потакал.
Мелькнула мысль, что парторгшу надо
бы отправить восвояси, потому что я четко озвучил: только
журналисты. Но мне и так придется говорить с каким-то важным
дядечкой из райкома по поводу проваленного Зоей задания, а
ссориться вот так сразу с редакционным парторгом было бы глупо.
Если что, это именно она будет нашим щитом перед бонзами из
КПСС.
А народ все рассаживался и
рассаживался, вгоняя меня в белую зависть. В двадцать первом веке
целый информационный портал с телеграм и ютуб-каналами делают
гораздо меньше сотрудников. И даже если добавить нашу старую
гвардию с ее принтом[1], все равно
редакция образца восьмидесятых будет гораздо многолюднее. С другой
стороны, я еще не знаю, кто насколько талантлив.
Вот сейчас мы это и выясним!
[1] Принт – на профессиональном сленге
печатная продукция (газеты, журналы).
– Добрый день, товарищи! – бодро
начал я и обвел внимательным взором притихший коллектив. Пятнадцать
человек! И это не считая меня с Кларой Викентьевной, которая вообще
не журналист, а кто-то вроде замполита в армии.