– Ну, что, Ванечкин, – Он согнул руки, свел их перед собой и
начал методично кулаком правой конечности стучать в открытую ладонь
левой. Интересный жест. В нем чувствуется угроза. – Ты, надеюсь
помнишь договор? Спор помнишь?
Вот черт… Какой еще спор? Я лихорадочно принялся перетряхивать
те сведения, которые успел вытащить из сознания Пети. Нет там
никакого спора. И этого спортсмена тоже нет. Хотя, вполне возможно,
причина в том, что время, которое мы провели с настоящим Ванечкиным
в одной голове, было слишком коротким и слишком эмоциональным. Для
Ванечкина, естественно.
– Слушай… Как там тебя… Давай все это отложим. Хорошо? Спор,
договор, что там еще. Не до этого сейчас...
Я честно старался быть культурным и вежливым. А это, между
прочим, для меня вообще не свойственно. Пусть скажет спасибо,
придурок, что не веду себя, как обычно. В зубы дал, мозги поджарил
и до свидания. Ладно, с мозгами сейчас проблема, согласен. Но в
зубы все равно могу. Попробовал напрячь мышцы. Черт… Похоже, и с
зубами тоже пока не вариант. Тело –просто, как желе. Чем занимался
этот пацан все свои четырнадцать лет, не пойму.
– Как там тебя… – Заржал один из товарищей спортсмена,
передразнив мою фразу. Их за его спиной стояло трое. Такие же
наглые и уверенные. – Слышишь, Федь, я не понял… Это он после
своего приступа стал бессмертным.
Видимо, они видели ту сцену, которая случилась перед отъездом.
Просто сюда мы ехали в разных автобусах. Эти пацаны сидели,
наверное, во втором. Вот и не пересеклись раньше.
– Ванечкин, ты что-то попутал. Смотрю, смелости набрался.– У
спорсмена, который завел весь этот разговор, рожа стала злая и
красная.
Федя, значит… Я снова попытался перетряхнуть информацию,
полученную от Петьки. Этого имени не было. Но зато появилось
ощущение… злости и страха. Ванечкин очевидно знал наглого пацана и
боялся его. Но при этом, ненавидел. Да е-мое... Только этого сейчас
не хватало. Похоже, тут личная вражда. Или что-то такое.
Как же не вовремя…
– Федя… – Я начал осторожно подбирать слова. Исключительно по той причине, что
отстаивать честь и достоинство Пети мне сейчас точно не с руки. А
речь явно идет о чести и достоинстве. – Если уж тебе так
принципиально, давай перенесем наш…мммм…договор, да? Вот его, давай
перенесем на другое время. Например, через месяц. А лучше через
три.