Причем, дети успевали есть, болтать, кидать друг другу в спину
какую-то херню и еще задавать вопросы вожатым. А будет ли завтра
вечером концерт в честь открытия смены? А какие номера нужно
приготовить? А разрешат ли дискотеку после концерта? Я слушал весь
этот гам в полуха. Вообще, если честно, не слушал бы, но
переговаривались все одновременно.
– Ты чего не ешь? Не голодный, что ли? Давай я заберу. –
Толстяк, который устроился рядом со мной, шустро потянул тарелку к
себе. Толстяка звали Вася Мишин и он был из моего, второго
отряда.
Только глазом успел моргнуть, а пацан уже закидывал еду себе в
рот, жмурясь от удовольствия.
– Ммммм... Картошечка... Пюрешечка... Обожаю. Только ради нее бы
и ездил в лагерь. – Приговаривал он, глотая неприглядную
субстанцию. Самое интересное, ему реально это нравилось. – Мамка
дома готовит, но не такую. Тут вкуснее...
– Охренеть можно... – Пробормотал я себе под нос, а потом
потянулся за хлебом.
Два кусочка лежали рядом со мной и это единственное, что
вызывало доверие. Еще компот. Интересный напиток, сваренный из
засушенных яблок и груш. Так объяснили соседи, с которыми мы сидели
за одним столом.
Мой план не выделяться из толпы трещал по швам. Потому что на
каждом шагу возникало непреодолимое желание высказаться о месте,
которое так сильно жаждал увидеть Ванечкин. Маленький извращенец.
Любитель острых ощущений.
Почему я пришел к такому выводу? Потому что Пионерский лагерь –
это какой-то квест на выживание. Честное слово. Я даже невольно
задумался, может они подобным образом избавляются от слабых детей?
Так сказать, система естественного отбора. Выжил – молодец. Не
выжил – слабак. Туда тебе и дорога. Потому что дойти до финала тут
может только сильнейший.
Единственный плюс – вообще не надо заморачиваться о ситуации с
Лапиным. Велика вероятность, что ни один из нас не доживет до конца
этой смены при таких-то условиях. Лапин, кстати, сидел через один
ряд от меня и пока продолжалось мероприятие, которое все уверенно
называли "ужин", я постоянно ощущал на себе его злой взгляд.
Учитывая, что каждый столик был рассчитан на четверых, спортсмен
окружил себя теми тремя товарищами, которые были с ним в момент
нашей стычки.
Старался в его сторону не смотреть. Не потому что опасался или
еще какая-то ерунда. Просто не было никакого дела до этого
придурка. Я испытывал легкий стресс от происходящего. В это сложно
поверить, но тем не менее, действительно стресс.