– Отлично. – Константин закинул голову и громко рассмеялся.
Мне кажется в этот момент можно было рассмотреть все его зубы,
даже самые крайние. Так широко он открыт рот, когда гоготал.
– Действительно… Пойду с девочками знакомиться. – Елена
Сергеевна натянуто улыбнулась и, бочком протиснувшись мимо
Константина, выскочила из спальни.
– Так! В чем дело, я не понял? – Гаркнул он, обратив, наконец,
внимание на подростков, которые стояли на головах. Причем,
некоторые, в полном смысле этого слова
Наверное, только я один сидел спокойно на кровати, изучая
коллектив, с которым придётся жить бок о бок. Очень надеюсь, что
недолго жить... Радость с лица Константина как ветром сдуло.
Естественно, на нас ведь не надо производить впечатление.
– Константин Викторович, а когда ужин? – Спросил один из
подростков. Пацан был очень крупным. Даже, скорее, широким. Как два
меня.
– Аааа! Мишин, тебе лишь бы пожрать! – Засмеялся кто-то из
подростков. – Аккуратнее, народ. Вдруг он с голодухи нас сожрет.
Дежурного будем по ночам оставлять.
Я нашел взглядом шутника. Он сидел на кровати, откинувшись
назад. Ноги вытянул на постели прямо в обуви. Пацан был рыжий,
словно его голову покрасили специальной краской. Судя по ехидному
лицу, этакий хреновый юморист, который постоянно везде сует свой
нос.
– Ряскин! Прекрати. Нельзя смеяться над товарищами. Неправильно
это. Пионеры, что? Ну-ка! Все вместе! – Константин Викторович
вскинул руки, будто дирижёр, который собирается управлять
оркестром.
– Пионеры умеют дружить! Пионеры помогают друг другу! Пионеры –
всем ребятам пример!
Хором выкрикнули подростки. Все. Кроме меня, естественно. И
естественно, это привлекло внимание вожатого. Он тут же уставился в
мою сторону суровым взглядом. Наверное, его взгляд должен был
произвести какое-то впечатление. Но не произвел. Он ведь не знает,
что мне глубоко и искренне класть на такие взгляды вообще и на
взгляд Константина Викторовича в частности.
– А ты почему молчишь? – Спросил вожатый. Тон тоже попытался
сделать соответствующий. Строгий, осуждающий. Подстать взгляду. –
Мы всегда все делаем вместе. Мы – товарищи на всю смену. Одна
семья.
Не выделяться... Не выделяться... Я повторил это мысленно
несколько раз, а потом ответил.
– Благодарю за столь щедрое предложение, но вынужден отказаться.
У меня уже есть семья. Не думал, что будет еще одна. Морально не
готов.