Однако, как только впереди показалось здание с колоннами и толпа
школьников, среди которых суетились несколько учителей, что-то
вдруг произошло. Петя с ужасом понял, ноги перестают его слушаться.
Вообще. В теле появилась слабость. А потом все тот же мужской голос
сказал.
– Не, пацан. Боливар не вывезет двоих. Давай-ка, отдохни.
Последнее, что увидел Ванечкин перед тем, как его накрыла
темнота, это Елена Сергеевна, молодая пионервожатая из их школы.
Она заметила Петю и даже сделала шаг ему навстречу. Но, к
сожалению,было
поздно…
– Ванечкин, ты как себя
чувствуешь? Все хорошо? Голова не кружится? Мушки? Мушки не летают?
В ушах не звенит?
Я посмотрел на объемную тетку лет сорока, которая сыпала
вопросами без остановки. Нина Васильевна. Так, вроде. Она до ужаса
напоминала мне бегемота. Просто один в один, если присмотреться.
Бегемот, которого нарядили в яркое цветастое платье, а на голову
этому бегемоту напялили шляпу с широкими полями. Она так
эмоционально перечисляла все признаки плохого самочувствия, будто
ей очень бы хотелось, чтоб они присутствовали.
– Спасибо, все хорошо. – Ответил вслух и даже улыбнулся, хотя в
реальности подумал совсем другое.
Отвали, толстая дура. Вот, что я подумал. Потому как она реально
толстая и реально дура. Жаль, что пацан четырнадцати лет говорить
такое своей учительнице не может. Вернее, может, конечно, но в
воспоминаниях Пети – нет. Старших надо уважать. С ними нельзя
оговариваться, им нельзя грубить. Старшие точно знают, как
правильно. Особенно, если дело касается учителей и соседа Чапая.
Кто такой сосед Чапай я не знаю, но он стоял у Пети на первом
месте. Наверное, крайне серьезный тип.
В любом случае, я должен следовать тому поведению, которое
обычно демонстрировал пацан, потому что, главное правило –
неприметность. И мне его надо соблюдать. Не выделяться. Не
привлекать внимания. Слиться с окружающей реальностью. А это, между
прочим, очень сложно. Как я могу слиться с толпой подростков? Нет,
чисто внешне, понятно, Петя не изменился. Все на месте. Руки, ноги,
даже нелепая физиономия с оттопыренными ушами и веснушками по всему
лицу. Но внутри его больше нет. Внутри – только я. И в мои планы
ничего подобного не входило. Ни автобуса, набитого детьми, ни
Бегемота в шляпе.
Вообще, как-то все неожиданно пошло через задницу.