— А если... — начал я, но она
перебила.
— Без если. И да, — она ткнула пальцем
мне в лоб. — Почему эта жизнь — последняя, не твое дело. По крайней
мере — сейчас.
— Получается, — я глубоко выдохнул,
пробуя на языке «неприятные» ей слова, но все же выдал. — Ты
абсолютно бесполезная. Информацию по миру из тебя нужно клещами
вытаскивать, сама защитить не можешь, а задницу прикрыть и подавно.
Ты как ручная обезьянка с тарелками. Делаешь — дзинь...
Договорить мне не удалось.
— Я могу делать вот так, — опустилась
на колени и прижалась лицом к брюкам, — И так, — руками полезла под
мантию, царапая кожу на животе. — И...
— Так. Стоп!
Очевидно, я проигрывал. Вырываясь из
ее рук, открыл металлическую дверь чердака и пулей спустился в
помещение, по пути срубив клинком головы двух медленных. Которые и
так были беспомощны.
«Шот».
«Шот».
— Оу, какие мы грозные, — ее голос
преследовал меня. — Неужели, никогда девушки не было?
Конечно, были. Только любил всю жизнь
— только одну. А ее поведение...
Нет, я не боялся контакта, близости и
прочего. Но я — человек, она — то ли дух, то ли перхоть со всем
известного места. У меня просто в голове это не укладывалось, а
иметь «воздух» — мероприятие так себе.
— Я не всегда могут быть не осязаемой,
— ее слова вызвали мурашки по коже, я признал свое «мнимое»
поражение и проигнорировал нарисовавшуюся передо мной демонессу. —
Ты даже можешь меня везде-везде потрогать.
Больше всего она напоминала
озабоченного суккуба из всем известных мультиков, чем ходячую
энциклопедию мира.
Мои мысли позабавили ее, и, игнорируя
ее полуоголенную упругую грудь, я спустился еще на этаж ниже,
отрубил голову крупному псу, «да-да, и собаки, все же,
эволюционировали», та псина в зоопарке не считается и, озираясь по
сторонам, переступил порог большого аптечного пункта.
Атмосфера была мрачноватой под стать
миру. Освещения не было от слова совсем, что тонко намекало на
отсутствия электричества — по крайней мере, в торговом центре, а
возможно, и по всему миру.
Полупустые полки... Значит, здесь уже
похозяйничали. Разбитые витрины, кровавые следы, запах тухлятины
вперемежку с сыростью. Ну, и разорванный на две части охранник прям
у порога.
Гробовая тишина, царившая в аптечном
зале, не то чтобы настораживала, но заставила почувствовать
«легкий» холодок на загривке.