Эта тварюга распахнула свои огромные
крылья, замахала ими, сбивая с ног подоспевшую бригаду погибшего, и
взмыла вверх, оставляя после себя поднявшийся песок и поднятые в
воздух мелкие осколки черепа.
— Не-не-не! — зашипел я, хаотично
соображая, чем закрыть окно, пока этот самолет не залетел в него,
но единственное, что спасло меня от верной смерти, или точнее,
пробитого черепа, эта рука гостьи, которая схватила меня очень
грубо за шею и втащила обратно в квартиру.
Ворона же выбила своей головой оконную
раму и по инерции вбила клюв точно в верхнюю-внутреннюю раму,
погрузившись на полклюва в бетон оконного проема.
Дальше я действовал на инстинктах.
Ринувшись к шкафу, на полках которого, помимо нижнего белья и
кухонных полотенец, был подарок отца в кожаном чехле. Я повернулся
к вороне-переростку с большим закаленным тесаком из неизвестного
мне металла. И не раздумывая, изо всех сил рубанул им по тому
месту, где у вороны должно было быть горло.
Черная, как смоль, кровь брызнула во
все стороны, но, понимая, что эта тварь меня просто убьет, я рубил
еще и еще, пока тело не рухнуло обратно на улицу, оставляя голову и
клюв воткнутый в бетон.
«Странно, а где показатель
урона?!»
Только все этим не закончилось.
Появилась небольшая, но яркая вспышка на том месте, где отделилось
тело птицы, которая заставила меня зажмуриться, а когда я открыл
глаза, то увидел подсвечивающийся предмет, неизвестного
происхождения, прямо на подоконнике.
Поздравляем! Вы получаете
душу Темного Ворона неизвестного уровня!
Прибавка к атрибутам: +1
единица ловкости, + 1 единица силы!
Внимание!
Поздравляем! Вы получили
первый уровень!
Доступно: два
дополнительных очка характеристик.
Эти сообщения появились из ниоткуда
перед моими глазами, а своими переливаниями будто бы отпечатывались
в моем мозгу. А когда я прочитал «уведомление» о поднятии уровня,
что-то произошло.
Сначала, мое тело посетила уже
знакомая мне боль, только вот она была кратковременной, но затем...
Что-то напитало меня изнутри. Казалось, что я стал сильнее, шире,
что ли...
Это никак не укладывалось в
голове.
— Какого черта? — прошипел я,
разгибаясь, когда приступ боли закончился, и еще раз взглянул на
лист бумаги, который, словно в каком-то дешевом кинофильме,
подсвечивался изнутри. — Это что за фигня?