Только вот она явно читала мои
мысли.
— Седьмая эволюция, — улыбнулась она,
только понятнее от этого не стало, — Сильнейшая в своем
роде.
— Это все здорово, конечно, но где
рога и крылья?
Она промолчала.
Меня немного смутил перечень
перечисленного, но однако неадекватность происходящего как-то
вписывалась в рамки происходящего.
Да и не все ли равно, кто она
такая?
Ко мне вернулся контроль над моим
телом. Часто задышав, я прокашлялся, растянулся, и уставился на
нее.
— Забавно, демоны... Как персонажи на
читательском сайте «автор туда — автор сюда» — улыбнулся я и стер
со своего лица любые эмоции, с некоторым недовольством глядя на
Анну, — Какого черта ты здесь делаешь? Как ты попала в мою
квартиру? О какой реинкарнации ты говоришь?
Кажется, что-то в моем вопросе было не
так. Ибо с ее самодовольного убийственного личика пропала та
напыщенная улыбочка, она скрестила руки на аппетитной груди и
искоса глянула на меня.
— Ну-ка, подожди, — она замолкла на
несколько секунд, словно формулируя мысль в своей головушке, —
Тебя, что, не испугало то, что я сказала о себе?
— А что меня могло испугать? — ответил
я вопросом на вопрос. — То, что ты мне руку в грудь запустила? Или
то, что полную ахинею несешь?
Недовольно растирая затекшие плечи,
похрустев шеей и пальцами, я также скрестил руки на груди и
облокотился о подоконник.
— Ну, да, ты каким-то волшебным
образом оказалась в моей квартире, это мы пропустим. Но вот это, —
я жестом указал на голову ворона в бетоне, а затем на расколотую
гору за пределами окна. — Это вот пугает.
— Ты какой-то странный, — она сузила
глаза, внимательно изучая мое тело. — Хоть бы оделся.
Я проигнорировал этот
момент.
— Ты мне вот что скажи, Анна, — я
отошел от подоконника и все же стянул со спинки стула свои штаны,
носки и кофту с капюшоном. — Какого черта здесь творится и зачем ты
здесь? Что с моей головой? Я в игре?!
Она подождала, пока я оденусь, опять
же испытывающе на меня посмотрела и, наконец,
заговорила:
— У меня такое ощущение, что ты
поверишь всему, что я скажу тебе.
— А у меня есть другой выбор? —
безразлично ответил я. — Что я должен сделать? Заныть? Забиться в
истерике, руки на себя наложить? Нет, спасибо. Жить я хочу
больше.
— Странный ты, — она покачала головой,
— Нравишься ты мне, Андрей, очень нравишься.