Сохраняя на лице вежливую
заинтересованность, я мысленно присвистнул. Известно мне было об
этом Братстве кое-что ещё, о чём я предпочёл умолчать. Эта
небольшая община геометров на границе с Великой Логмонией в своих
изысканиях открыла невиданные доселе грани Искусства. У них было
мало воинов, но, теряя в количестве, они выигрывали в качестве.
Чтобы разгромить их цитадель понадобились три полка императорской
гвардии, поддержанные мастерами-оружейниками трёх других
Братств.
– И что с того? – осторожно возразил
я. – Какую угрозу может представлять для нас какой-то
послушник? Не подготовленный оружейник, не геометр-практик, а всего
лишь послушник?
– Может и так. Но только сумеречные
знали толк в военных премудростях. И даже последний уборщик был
способен на гадкие фортели. Во время войны из этого Братства
пленных не брали. Слишком велик риск.
– Если он настолько опасен, то хватит
ли у нас сил для боя? – спросил я.
– Хватит. Мне он не соперник, –
сказал мэтр не без самодовольства. – Предлагаю заранее распределить
роли. Я сразу беру на себя главаря, а вы займитесь его басмаками.
Велика вероятность, что солдаты с ним не справятся, а так мы
избежим лишних потерь. Договорились?
– Господин геометр, нам предстоит
бой! Мои солдаты будут просто стрелять по врагу, не разбирая, кто
перед ними – командир или обычный солдат.
– Ничего страшного. Просто когда я
вступлю в сражение, вы не будете трогать моего противника. Такая
формулировка вас устраивает? – произнёс геометр с нажимом.
Я согласно кивнул. Происходящее
совсем перестало мне нравиться. Яснее ясного, что Ибрагим-бек
зачем-то нужен мэтру Логаю. После Войны Башен немало секретов
Братств считаются утерянными, и вокруг полно охотников, желающих их
заполучить. Не из таких ли наш тайнознатец? И не станет ли отряд
помехой его планам, потом, когда он получит желаемое? Мысленно
послав мэтра к демонам, решил при первой же возможности расстрелять
главаря басмаков. Тогда никаких проблем точно не будет.
…Через два часа отряд перевалил через
вершину хребта, и нам открылось широкое плато с ковыльной степью и
множеством мелких рощиц. Вдали виднелись вершины второго, ещё более
высокого хребта. Наша цель – кишлак Варанзи – расположился около
одной из рощ.
Начинались сумерки. На плато вела
узкая тропа, петляя среди зарослей кустарника и низкорослых елей. С
ледника дул стылый ветер, пробирая до дрожи. Я плотнее закутался в
куртку, с завистью поглядывая на геометра. Тот словно и не замечал
холода, ехал спокойно, задумчиво шевеля губами. Силён, мне бы так…
Говорят, у поселенцев на востоке империи в ходу плащи из шерсти с
особой пропиткой – ни дождь не страшен, ни жара, ни холод. Может
обычная болтовня, но такая вещица и в горах бы не помешала.
Местные-то всё больше тёплые байковые халаты
предпочитают.