Но сначала дела личные.
Алексеев, судя по внешнему виду, уже «дозрел», но не решается
сказать императору, хотя он сам предлагал обратиться, если
что.
Ну так и что? Не хочет Магомет
идти, то и гора может сдвинуться. Прямо спросил, ему не
трудно:
- Как, Михаил Васильевич, на
мое предложение, не додумали еще?
Генерал Алексеев, как император
и предполагал, встал по стойке смирно и доложил:
- Осмелюсь доложить, ваше
императорское величество, подумал и решил, что я стану, с вашего
позволения, начальником штаба Ставка.
- Вот и хорошо, - спокойно
ответил Михаил Александрович, - приказ я подпишу сегодня же, нечего
тянуть. А вы передайте в скором времени фронтовые дела Эверту и
сосредоточьтесь на данной операции. Польша должна быть окончательно
русской, а полякам не надо рваться из стороны в сторону. Все равно
не получится.
- А Пруссия как? - спросил
Алексеев, если уж монарх повернулся к высокой политике.
- Пруссия будет тоже
окончательно российской и пусть немцы даже не пищат, - жестко
сказал Михаил Александрович, - мы с братом Николаем поговорили и
решили, что не будем рваться к Босфору с Константинополем, слишком
уж там много соперников. Цена для России в войне в том числе будет
Восточная Пруссия. Благо никто из союзникам даже не думает сюда
соваться, а к российским границам это будет рядышком. Понятно,
Михаил Васильевич? Из этого и надо исходить в эту войну в целом и в
эту фронтовую операцию в частности.
Потом, - продолжил император.
Немного задумался и объявил: - как вы понимаете, структура наших
войск у нас в эту войну радикально изменилась, потому и методы
сражений станут другие.
- Моторизованные войска, -
кивнул Алексеев. Михаил угукнул и, не давая сказать, заговорил уже
решенное:
- Перво-наперво сражение
начнется с большой бомбардировкой артиллерии передовой линии врага
на главном направлении наступлении. Вспомогательные направления
будут атаковать, как и раньше. Потом, после того, как передовые
окопы будут прорваны, в бой пойдет моторизованные дивизии с задачей
доламывать 9 армию. И, наконец, ринется конно-моторизованная
группа. До Одера, а если будет удачно, то и после Одера.
Вот так! - бросил карандаш на
карту будущих полей император Михаил, - мы, кажется, начали
воевать!
Попаданец Михаил Александрович
никогда не страдал от печального одиночества. Так было Судьбой
(Богом) предопределено, что попаданец жил и существовал один среди
жителей данной реальности, которую он же и создавал, а потом
развивал. Некогда было скучать и горевать.