— Если бы меня когда-нибудь останавливали подобные мелочи, то я бы до сих пор не побывала ни в одной экспедиции! – жизнерадостно, словно ребенок, улыбнулась она.
Что правда, то правда. Пускай в высшем свете Ильму Курума считают безобидной дурочкой, но она сумела прославиться. И отнюдь не успешными экспедициями в поисках храма и усыпальницы бога Амона, а своими романами. Книжки эта эксцентричная женщина начала писать, чтобы оплатить учебу Ялти в академии, и они пользуются определенной популярностью у простолюдинов, но не аристократии. Наверное, потому что главная героиня в книгах тети всегда без магических сил, обычный человек, как и сама Ильма, которых среди аристократии не так уж много. В отличие от моей мамы она такой родилась, что в наших кругах ещё больший позор, чем артефактор. Неудивительно, что клеймо дурочки и сумасшедшей так приклеилось к ней. Никто не воспринимает Ильму Курума всерьез, и она этим умеет пользоваться.
Сама идея, что даже без магии ты чего-то стоишь и можешь добиться сердца талантливого мага, а именно это лежит в основе каждого её романа, очень нравится обычным людям. Сказка, конечно, но какая красивая. В реальности: если ты не из аристократии, тебе никогда не выйти замуж за кого-то из этого круга, пускай иногда встречаются исключения, но они редкость.
— Вот ты где! – за руку Ильму неожиданно ухватила совсем не похожая на нее девушка.
Когда Ялти и Ильма стоят рядом, никогда с первого раза не веришь, что они мать и дочь, слишком не похожи. Кума всегда в шапке поверх русых волнистых волос, с черными глазами и хмурым взглядом, выглядит совсем как посторонний Ильме человек.
— Доченька, а я тебя так искала! – хлопнула в ладоши женщина. Больше было похоже, что мы в этом укромном уголке прятались, а не искали девушку.
— Ага, я вижу, — как всегда скрестила руки поверх простой рубашки Ялти, нависая над собственной матерью, будто родитель над нерадивым ребенком.
— Привет, рада тебя видеть! – решила слегка сгладить ситуацию, отвлекая внимание от тети на себя.
Ялти окинула меня пристальным взглядом, словно и на меня за что-то злится и потом неожиданно бросилась обниматься, только не со мной, с моими ногами.
— Мои сапожки! Мои хорошие! – несвойственным ей сюсюкающим голоском проскулила она, поглаживая кожу моих сапог. – Как вы там? Целы?