В затылке снова защекотало, и я расплылась лужицей обожания и восхищения.
"Эти идеальные черты, над которыми не властно время и ни один скульптор не сможет передать и каплю их красоты. Он просто идеален, словно… словно сапоги Курумы?"
Подобное сравнение удивило не только подслушивающего мои мысли бога, но и меня саму. Почему сознание подсказало мне такое сравнение? Я озадаченно опустила взгляд на сапожки, пытаясь понять, в чем дело, когда мою дрожащую руку накрыла крепкая ладонь Проклятого Керра. Он сжал ее, заставляя послушно отпустить поручень. Щекотать в затылке стало сильнее, я настолько растерялась, что не сразу собралась с мыслями и посмотрела на свое проклятие, как и обязана была: с любовью и обожанием.
«До бога ему, конечно, далеко, — сладко думала я, томно вздыхая, как Курума при виде очередного симпатичного парня, — но какой же красавчик!». Проклятый Керра стоял неподвижным изваянием, не отрывая взгляда от бога. На его лице застыла маска, не выражающая никаких эмоций, что, право слово, играло мне на руку. Скорее всего, Хепри переключился на него, щекотать у меня в затылке перестало, давая мне небольшую передышку. О том, что бог читает мысли, я узнала на своей инициации, можно сказать, прочувствовала на своей шкуре. Как это иронично, что от его власти нельзя скрыться нигде в этом мире, даже в собственной голове. С того самого дня, чтобы не злить бога, я придумала, как сбить его с толка и убедить в моей любви к Керра. Каждый раз при щекотке в затылке я смотрела на свое «наказание» и мысленно закидывала его комплиментами, стараясь не повторяться. Сколько моральных сил при этом уходило на восхваление Керра, словами не передать, поэтому я ненавидела все эти официальные приемы, где иногда появлялся Хепри.
Передышка быстро закончилась, но мысленно я была к этому готова. Прикусив губу и смотря на Проклятого Керра, как котёнок на жареную рыбу, приступила к процессу мысленного бредового восхваления.
«Ох, эти его густые брови… Как мило они смахивают на заросшую мхом крышу старенькой избушки. А эта его притягательная сердитая морщинка на лбу? Так и привлекает внимание, словно кричит какому-то вражескому магу: «Сюда, попади сюда!». Идеальная мишень, просто идеальная! А нос, какой прекрасный нос! Ровный, прямой, как клюв у выкованной птички. Да таким носом прекрасное дупло в дереве можно выдолбить, не нос, а долото! Прекрасный, буквально не имеющий себе равных, образец истинно мужской красоты. Волосы тогда, наверное, перья? Да! Не зря они свои чёрным цветом напоминают воронье крыло. А как прелестно блестят! Будто грязные и их ни разу в жизни не мыли... А скулы, вы только посмотрите на эти скулы! Острые, словно выточенные из камня, к такой щеке прижмешься, она тебе глаз выдавит. Брутальный, очень брутальный мужчина и он мой, аж самой не верится в свое счастье! А губы… Мм-м-м… Какие сочные губы, есть в них что-то напоминающее спелую ягодку на торте. Любая девушка позавидовала бы таким губам! И не только девушка… Говорят, что дикие звери у своей жертвы первыми съедают губы и глаза – они самые вкусные. Так вот, у Керра первыми съели бы губы и одними ими наелись бы, такие они большие и аппетитные, а глаза трогать бы не стали. Нет, глаза есть нельзя, они у него такие… такие выразительные, пронзительно-синие с легким зеленоватым отливом, как покрытая льдом вода на болотах, того и глядишь затянут на самое дно. А ещё эти глаза смотрят на меня… Боже мой!» — спохватилась, встретившись взглядом с Проклятым Керра.