— Сати! — от ее громкого крика я зажмурилась, ожидая удара, он всегда следовал за подобным возгласом, но его не было.
— Не смей так говорить, — выдохнула мама, опустив руку, которую все же занесла для пощёчины. — Дрек сделал очень много для тебя. Куда больше, чем тот, из-за кого ты скоро станешь заложницей Керра, а ты даже отцом его ни разу не назвала. Вот если бы ты вела с ним себя по-другому, то...
Она осеклась, взглянув на меня, и тяжело вздохнула, пока я, тяжело дыша, пыталась прийти в себя. Механоиды дружно бросились ко мне, хотя я их не звала, и ручьем паучков полезли по моей ноге, направляясь выше. Раздраженно сбросила их и плюхнулась перед артефактом.
— Если это все, что ты хотела сказать, я буду работать, — отвернулась, чтобы не видеть ее.
— Мы тебе не враги, Сати, а твоя семья, — сказала мама перед уходом, но я уже не слушала. Магические линии под моими резкими движениями рассыпались, но моего запала не хватило надолго. За гневом пришло опустошение, и только желание поскорее покинуть этот мир заставило работать дальше. Кто знает, может моё спасение совсем близко.
10. 9. Начало учебного года
Через две недели.
День «осчастливил» нас свойственной для осени дождливой погодой, а академия «порадовала» привычной нудной речью директора Вермонта Скользкого — высокого старика с примечательной прической: совершенно лысым лбом и пучком длинных седых волос на макушке, связанных в косу. В синей мантии до самого пола и россыпью артефактов в виде значков на ней он чем-то неуловимо напоминал Ильму Курума. Возможно, тем, что так же, как она, смахивает на простофилю исключительно внешне.
— … пока наша страна соблюдает законы божьи, мы имеем право на жизнь… — монотонным тоном, словно проповедь читает, вещал директор с учительской трибуны в ложе зрителей на тренировочном поле. Уже семь лет подряд на общей линейке в честь начала учебного года он говорит одно и то же. Про наше великое будущее и про то, что мы сделаем много полезного для Инкраса, делая акцент на том, что мы все — помазанники божьи, и должны стараться во славу Хепри. Его никто не слушает, что весьма свойственно отпрыскам аристократии Инкраса. Ребят из других сословий здесь единицы, и большинство из них — чьи-то бастарды, хотя это и порицается обществом.
«Магию нельзя растрачивать на простолюдинов, – негласное правило почти каждой семьи аристократов Инкраса. — Магия – это дар бога, а значит нельзя им пренебрегать».