Ягодка проснулась в семь, спустилась вниз. Отправила её умываться, пока сама накрывала на стол. Рома, спустившись вниз, занял ванную сразу после Тори.
Завтракаем с малышкой под оперное пение этого сумасброда. Тори хихикает, я строю план возможного абьюза.
Из ванной с каждым припевом все громче доносится:
«Как теперь не веселиться,
Как грустить от разных бед
— В нашем доме поселился Замечательный сосед.»
— Тори, кушай.
— Мам, это так смесно! – Хихикает ребенок.
«Пап-пап Па-па-рапа пап пап...»
Эдита Пьеха с бородой.
Вышел-таки, облокотился о дверной косяк. Весь такой взлохмаченный, смешной, домашний, в майке и джинсах... Интересно, когда успел татуировки набить?
Фыркнула, отвернулась, уловив его улыбку до ушей.
— Я там кровать сломал.
Гробовое... молчание… помяни его душу… Тихо, Альбина, тихо, Бэмби, тихо, Альба. Тихо... Шумно выдыхаю.
— Мне послышалось? – Оборачиваюсь к нему.
— Нет.
— Тори, ягодка, закрой ушки и глазки, пожалуйста. – Ласковым тоном прошу я. Рома не перестает улыбаться.
— А как это, мам?
— Молча.
Ребенок хлопает глазами. Эта гадина наконец встревает.
— Я тебе новую куплю. Только не поднимайся, не смотри, она прям в щепки.
Вдох-выдох
— Как!? Как?? Как ее можно было сломать? Тори, закрой уши! Ты совсем уже!? Рома!
— Зачем тебе это старье?
— Это было моё практичное старье!
— Я куплю новое практичное старье.
— Это. Было. Моё. Старье. — Встаю-таки из-за стола и берусь за свою ложку, гад предусмотрительно закрывается орущим Васей. Спокойно..
— Зачем тебе эта кровать? Будет новая, чистая, свежая.
Выдохнула.
— Как!? Как ты её сломал? Я что с ней только не делала...
— Тоже мне. Сравнила свой бараний вес и вес мужика в расцвете лет.
Шепчу про себя ругательства, опираясь о столешницу кухонного гарнитура. Хоть Тори и закрыла ушки, но подозрительно хихикает. Кот всё также в боевой готовности.
— Вот ой не факт, что жить тебе ещё долго..
— Да ладно, Альбин. Забей..
— Матрас хоть цел?
Сжал губы, посмотрел в глаза.
— Он пал смертью храбрых..
Bene! Кто-то скоро последует за ним. Oh, Santa Maria, спаси и сохрани его душу от моих рук.
— Дай посмотрю. – Решительно направилась в комнату.
— Нет. – Встал в кухонном проёме.
— Дай, я сказала! От тебя одни проблемы! Рома, что ты с ним сделал?
— Не пущу. Точка. Кровать привезут в десять. Больше мы об этом не говорим.