Николай осмотрелся
и уверенно шагнул к левой двери, украшенной табличкой «Radio și tele». Радио, оно
и в Африке радио… В переводе не нуждается. И не ошибся. За дверью находился типичный
узел связи. С достаточно мощным, по крайней мере на вид, радиопередатчиком
— Есть контакт, Андрюха...
Зови Кушнира. Можно вызывать десант…
К тому времени скоротечный
бой на аэродроме окончательно утих. Так что чихание заводящегося мотора прозвучало
громче сигнала воздушной тревоги.
Длинный и нескладный,
очень похожий на аиста, за что и кличку соответствующую имел во дворе и в школе:
«Сторк», — Антон Григореску с детства мечтал о небе. Но, седой майор возглавляющий
приемную комиссию, едва взглянув на пригибающегося в дверях почти двухметрового
парня, забраковал его сразу. Едва удалось Антону упросить офицера выдать направление
в училище при летной школе, где готовили механиков для обслуживания самолетов. Уж
коль не судьба летать, так хоть быть рядом с мечтой…
18-я эскадрилья,
в которой теперь служил Григореску, уже перебазировалась на новый аэродром, оставив
здесь только минимальную охрану и два самолета, которые еще находились в ремонте.
Пустяки, в общем-то. На пару дней работы, но тем не менее… Вместе с основными силами
улетело и почти все начальство. Из офицеров остались только экипажи обоих IAR-37
и командир взвода охраны — сублокотенент Грекеану. И если летчики хотя бы время
от времени приходили к капонирам, интересоваться, когда закончится ремонт, то сублокотенент
здесь вообще не появлялся. Даже пост проверять приходил кто-то из унтер-офицеров.
Только поэтому Антон
позволил себе вернутся к самолетам после отбоя и залезть в кабину одного из них,
чтобы помечтать, воображая себя пилотом…
Кое-как втиснувшись
в сидение, Григореску надел шлемофон, закрыл глаза и заснул счастливым и крепим
сном младенца. Словно не в неудобной и тесной кабине, а в мягкой и уютной колыбели.
И сны видел под стать…
Бесконечная небесная
ширь простиралась вокруг, и он парил в этой синеве, то ли сам превратившись в самолет,
то ли обретя крылья, как птица. Летел и летел… Взмывая над облаками к солнцу, или
ныряя под них и опускаясь к пенистым волнам Черного моря…
Стрельба и взрывы
никак не вписывались в сновидение, поэтому ворвались в него, словно шквальный ветер
и вернули Антона в реальность. А когда заревела сирена воздушной тревоги, Григореску
понял: это не учения, на аэродром напали. Вражеские диверсанты!.. С целью захватить
или уничтожить самолеты! Те самые «железные птицы», за которыми он ежедневно ухаживал
с такой любовью, что и к девушкам не ощущал… Нет! Не бывать этому! Он не позволит!