Вдоволь насмотревшись на меня и наслушавшись тишины, Ярин продолжил более серьезно, но все же потише:
- Прежде, чем мы навсегда закроем тему с Артуром хотелось бы вспомнить о служанке. Эта мразь всё слышала и мне пришлось...
Наверное, хотел рассказать на какие жертвы пришлось пойти, чтобы заставить ее замолчать. Вероятнее всего, заткнул ей рот своим детородным органом, ведь это самый важный инструмент мужчин. Я не стала слушать о его жертвах, не прониклась страданиями бедного Ярина, а была довольно груба и возможно не стоило так разговаривать с посторонним невинным человеком. Возможно не стоило, но я так говорила:
- Мне чихать! Пусть шейх узнает о том, что было между нами. Он не имеет на меня никаких прав. Я его не признавала раннее и сейчас не признаю своим господином.
Последние слова были заглушены крепкой ладонь, которая почти сразу была убрана.
- Спятила!? Замолчи! - шепотом пресек мои слова, но я уже все сказала и мог не стараться затыкать. Конечно я преувеличивала, мне не хотелось умирать, ведь теперь в красных песках меня держит сын. Раньше я могла играть своей жизнью, но теперь нет. Только из-за него я буду покорной и молчаливой.
- Я понимаю, что у вас проблемы, но не говори подобные слова вслух. Самое страшное выказать неповиновение шейху перед другими людьми. И не смей рассказывать ему. Боюсь представить, что он мне первым отрежет : яйца или губы, или руки?
- Скажешь был в хмельном состоянии, а я набросилась на тебя с поцелуями, - но, увидев пораженное лицо Ярина, я со вздохом призналась. - Успокойся, я не собираюсь рассказывать. Просто он меня сейчас раздражает. Лишние проблемы мне тоже не нужны. Но я проклинаю тот день, когда ты пришел и нарушил наш покой с сыном! - после сказанного подстегнула лошадь и вышла на один ряд дальше, давая понять Ярину, что «милая» беседа закончена. Уже в спину услышала отчаянный вопль бывшего собеседника:
- О, красные пески, насколько же вы оба сложные!
***
Если бы могла, то проигнорировала " приглашение" в палатку, но нельзя из-за сына. Не договариваясь, но мы мысленно сошлись во мнении при Азамате вести себя, как старые добрые знакомые. Спокойные и адекватные. Без ссор и пререканий. И, когда вечером того же дня Бонифаций позвал меня с сыном наконец-то на важный разговор, то я была вынуждена пойти, хотя мечтала о другом: оказаться, как можно дальше и дальше. За сотни километров песка от Зверя.