В нос мужчине ударил сильный запах алкоголя, и он тихо выругался,
уводя девушку все дальше и дальше. Кажется, с ней придется еще сложнее, чем он
думал изначально.
И вот зачем?
Мало того, что она ослушалась его и пришла в казино, так еще и выпила
здесь, при этом проиграв все свои деньги. Хотя, на самом деле, это еще не самое
страшное.
Зачем было начинать танцевать в таком виде перед кучей народу?
Что у нее было в голове в этот момент?
Он искренне этого не понимал.
— Отпусти меня! — попыталась вырваться Саша, не желая перед
ним как-то объясняться, но у нее ничего
не вышло.
— Сколько она должна?
Теперь уже Вишневский смотрел на своего друга, с интересом
наблюдавшего за разворачивающейся картиной. Все это время он наблюдал за
происходящим и следовал за этой парочкой по пятам.
Сперва Эмиль решил, что Саша — пассия Гриши, и это, в принципе,
по большому счету могло бы объяснить поведение мужчины. Но, чуть приглядевшись,
он заметил одинаковые черты лица у обоих, выражающиеся формой носа и взглядом.
Понимание происходящего постепенно проникало в сознание совладельца казино, и
теперь он примерно представлял, по каким именно причинам Григорий повел себя
так странно.
— Двадцать пять тысяч, — ответил Эмиль.
— Твою ж мать… — не сдержался Вишневский, быстро двинувшись
в сторону своего кабинета и таща за собой сопротивляющуюся девушку. — Ты
идешь с нами.
Последнее предложение было адресовано Эмилю.
Когда все трое скрылись за дверьми кабинета Григория, Вишневский налил
в бокал виски, иссушив его залпом до самого дня и, вытащив из шкафчика так
удачно когда-то оставленную там спортивную форму, бросил в Сашу.
— Оденься!
Это прозвучало как приказ, однако девушка не торопилась его исполнять.
Она скинула с себя пиджак, так же грубо бросив ткань в отца, и,
подойдя к нему максимально близко, практически крича, воскликнула:
— Ты всегда все портишь! — алкоголь играл с ней злую шутку,
развязывая ей язык. — Это моя жизнь! Моя! Я имею право танцевать хоть голышом,
и тебе должно быть плевать, папа!
Эх…
Завтра ей точно будет стыдно за каждое сказанное слово!
— Ты не говорил, что у тебя такая взрослая дочь, — вмешался
Эмиль, понимая, что если еще хоть одно слово вылетит из уст девушки, то Гриша
точно ее прибьет прямо тут.
— Пока ты живешь в моем доме, моя дорогая, я имею полное право
вмешиваться в твою личную жизнь, — Григорий прочистил горло, прокричав
следующие слова: — Поэтому ты сейчас же надеваешь этот чертов костюм, и мы
едем домой! Даю тебе пять минут!