Увы, после бомбежки внешниками окрестностей стаба дорог сильно
поубавилось. Садили «грязными» ядерными бомбами, обширные
территории надолго отравлены. А радиация – злейший враг иммунного.
Там, где человек не зараженный паразитом Стикса отделается легкой
лучевой болезнью, иммунного ждут очень неприятные последствия.
Наконец вырвались в более дикие места. И вскоре потянулась
болотистая местность, заросли камыша. Пикап весьма уверенно шел по
следам броневика внешников, на котором пару недель назад они
удирали. Но самой машины не нашли. Лишь следы стоянки.
- Вот зараза, - расстроился Ник. – А я так надеялся…
- Он же отравлен был?
- Яд распадается за две недели. А прошло больше.
- Ник, помнишь заправку, на которой нас туман накрыл? Довези
меня туда.
Спустя время пикап остановился у заправки. Сильно воняло
разлитым бензином, внутри кафе погром, следы крови. Кирилл вышел, с
наслаждением закурил, ухмыльнулся.
- Я останусь тут.
Ник барабанил по рулю, думал. Потом решился.
- Слушай, поехали со мной.
- Зачем? Людей потрошить?
- Я хочу все поменять. У командования есть такие планы.
Прекратить охоту на иммунных, жить в балансе. Чтоб они сами
приходили и за награду…
- Бред. Не будет такого.
- Как знаешь. Ладно, прощай тогда.
- И тебе того же.
Ник развернулся и поехал обратно. Кирилл смотрел в след, думал,
что еще можно успеть вскинуть автомат и длинной очередью прошить
кабину. Одним внешником станет меньше. Но передумал. Ничего не
хотелось. Плевать на все.
Зашел в кафе. Удивительно, но в бесперебойнике еще оставалась
энергия, сварил кофе, сел за стол. В душе удивительная пустота,
отстраненность. Мысли о будущем скользили мимо, было только
«сейчас», как советовала Алиса.
Допил кофе и услышал звук двигателя. Ник вернулся? Не похоже на
него. Да и зачем.
Это был не Ник. Из мощного укрепленного внедорожника вышли
четверо человек. И Кирилл их уже встречал. Рука потянулась к
автомату.
На ночь Ник забрался в квартиру пятиэтажки на краю какого-то
поселка. Судя по заросшим улицам, кластер перезагружался очень
редко. Но недостаточно, чтоб считаться стабом.
Снова остаться одному – очень неприятно. Пусть из прежней
компании лишь Кирилл представлял боевую мощь, но все равно.
Одиночество давило, шарахался от любого шума, нервы на пределе.
Стемнело. В окно пялилась наглая луна. На улице временами
фыркали, рычали. Потом завизжали так, словно сцепилась стая гиен.
Рамов не нашел сил подняться и посмотреть. Люди, даже
переродившиеся, так орать не могли.