- Лидочка? - позвал босс. - Или мне лучше звать тебя шлюдочка?
Голос начальника был пропитан ненавистью. Одержимость мной
переросла в нечто иное.
Страшная мысль закралась мне в голову: А он ничего с мной не
сделал, пока я была в отключке?
И все-таки я вздрогнула от омерзения!
Господи, только не это. Пожалуйста. Это будет слишком.
- Если да, лежи тихо, - предупредил босс.
И я тут же ощутила жгучее желание сбросить с себя брезент. Если
бы только руки-ноги не были связаны! Нет, нельзя торопиться. Нужно
оценить обстановку и все взвесить.
Но вот что странно. Зачем шеф выкрал меня и притащил в такое людное
место? Лодка, звуки базара. Что это?
И тут меня осенило: плавучий рынок!
Я как раз хотела его посетить, но точно не так.
Это значит, меня быстро спасут!
Я резко села, задергалась и замычала изо всех сил. Брезент сполз
с меня, и я заозиралась вокруг, готовая увидеть
торговцев-лодочников, фрукты, зелень, овощи и прочие товары. Но
вместо этого я увидела толпу мужчин бандитского вида, снующих по
причалу. Они выгружали ящики с лодок, курили и меньше всего
походили на туристическую достопримечательность.
Я не раз замечала, что профессия отпечатывается на лицах людей и
часто их видно по одному только взгляду. Полицейские
дуто-серьезные, учителя интеллигентно-надменные, врачи
хладнокровно-решительные, а бандиты - развязно-опасные. И вот
сейчас мы словно оказались в логове шайки.
Босс зло посмотрел на меня, но накидывать на меня брезент было
поздно - нас заметили и уже кричали что-то непонятное с берега,
показывая рукой подплыть ближе.
Шеф стрельнул в меня злым взглядом:
- Не вини меня. Сама виновата. Я три года за тобой ухаживал, а
ты строила из себя не пойми что. Зоофилка чертова! Вот пусть теперь
тебя обезьяны любят. Или на органы пустят!
Что?!
Я дернулась, посмотрела в лица мужчин на причале и увидела их
сально-довольные взгляды. Они оценивали меня, зрительно
прощупывали. как товар на рынке.
Я повернулась к боссу и попыталась сказать все, что я думаю, но
получилось одно громкое мычание.
Василий Михайлович смачно плюнул в реку и закричал на меня:
- Поздно молить о прощении! Хоть десять раз меня ублажи, такая
грязная шлидочка мне теперь не нужна. Противно после зверя! А вот
эти парни тебе под стать. Каждого попробуешь, я уверен, а вот я об
тебя марать руки не хочу. Тошно даже связывать тебя было.